Идеальное алиби. Мора оф Кримс

Хамфри перед тем, как встать с насиженного места. По забывчивости он оставляет газету, которая через несколько минут после их ухода улетает в неизвестном направлении, гонимая ветром.

      – Я уже попросту в угол не вмещусь, – шутит Виктор, попинывая встречающиеся ему на пути камушки.

      – О том и речь, – вздыхает его мать. – Скажи, а что ты вообще делаешь в своей комнате постоянно? Ты с шестнадцати лет перестал меня туда запускать, проводишь там очень много времени. Ко мне только сейчас пришло осознание, что я ничего-то не знаю о твоём времяпрепровождении там. Мне любопытно теперь.

      Виктор замялся.

      – Не совсем удобный вопрос, мам, – признаётся он. – Даже не знаю, как тебе сказать.

      У миссис Элфорд поднимаются брови до предела.

      – Что такого ты делаешь, что даже сказать мне не можешь? – обижается она. – Как невежливо с твоей стороны. Я столько лет тебя растила, а ты даже с родной мамой делиться не хочешь.

      – Я не могу сказать. Это секрет, – понуро отвечает он, не желая расстраивать маму, но и не в силах сказать правду.

      – Какой ты ужасный сын, Виктор, – прищёлкивает языком женщина.

      – Прости, пожалуйста. Возможно, когда-то ты узнаешь. Но не сегодня.

      Мистер Хамфри чешет совершенно седую бороду и надвигает на нос очки.

      – Прекрасная погода, не так ли? – улыбается Виктор, заводя преподавателя всё ближе к переулкам; туда, где невероятно мало людей, где никто не сможет их заметить и стать свидетелем кровопролития.

      – Прекрасная, родной мой, – соглашается мистер Хамфри. – Немного жаль, что ты не куришь. У меня закончились сигареты.

      – Ну, мистер Хамфри, – Виктор не может перестать улыбаться, хоть и понимает, что сейчас выглядит крайне странно. – Курить вредно.

      – Знаю, – скрипит преподаватель. – А отец твой курит? Сигареты, трубку, может?

      – У меня нет отца, – сухо отвечает Виктор. Он почти вздрагивает при упоминании Вернона.

      – А, да, – вспоминает мужчина, хлопая себя по лбу. – Я, старый дурак, забыл, что у тебя его нет. Прости, пожалуйста, не хотел тебя задеть.

      – Ага, – хмыкает Элфорд. – Сейчас у Ваших детей тоже его не будет, – спокойно говорит он.

      Виктор злобно ухмыляется, наблюдая, как стремительно меняется выражение лица у собеседника.

      – Всё же я не понимаю, что там может быть такого особенного, что ты даже мне рассказать не можешь, своему самому близкому человеку, – разочарованно тянет миссис Элфорд.

      – Есть такие вещи, которые никому не можешь рассказать, – отвечает Виктор непринуждённо. Его кроссовки в грязи и почти мокрые, но он не обращает на это внимания. Сейчас промокнувшая обувь отчего-то не доставляет сильного дискомфорта, хоть на улице и прохладно. Он вспомнил о мистере Хамфри и улыбнулся.

      – Я также не понимаю природы этих вещей. Не может быть в мире чего-то такого, что ну совсем никому нельзя было бы рассказать, – не отстаёт миссис Элфорд. В такие