Агент угрозыска. Наталья Сергеевна Собакарь

заметил Карагач.

      Семен смотрел, как один револьвер переходит из его кармана в руки Коли и как второй покидает сшитую на заказ незаметную снаружи кобуру на лодыжке. Костанжогло закончил обыск и заключил:

      – Чисто.

      – Проходите, Семен Васильевич, присаживайтесь. – Шугарин указал на стул, на котором утром сидел Моня.

      – Мне, стало быть, с этой стороны стола? – уточнил Карагач. – Не сразу к стенке. И на том спасибо.

      Молчание затягивалось. Обычно люди, сидящие на стуле перед Шугариным, начинали нервничать после пары минут, но Карагач был спокоен.

      – У нас к вам несколько вопросов, Семен Васильевич, – начал Шугарин.

      – Слушаю вас, Федор Петрович. – Карагач поддержал официальный тон.

      – Ваше поведение наводит на мысль, что вы хорошо знакомы с криминальным миром.

      – Вы сюда тоже попали не из пансиона благородных девиц.

      – Меня прислали как сознательного рабочего на помощь милиции, – пояснил Шугарин. – Я в типографии раньше работал, книги набирал. – Он кивнул на Евсеева. – Коля пришел заменить старшего брата. Его бандиты застрелили. Григорий до революции счетоводом был.

      – Вы меня о чем-то спросить хотели? – прервал его Карагач. – Так спрашивайте. Ваши героические биографии мне интересны, но не сейчас.

      Шугарин достал фотографию.

      – Во время осмотра места происшествия в ювелирном магазине «Федотов и сыновья» была найдена вот эта фотография. Мы бы хотели получить ваши пояснения.

      Шугарин протянул ему фото. Карагач вгляделся, и бесстрастная маска на его лице сменилась ностальгическим умилением.

      – Сколько лет, сколько зим, – протянул он. – Откуда у вас? Можно мне будет потом копию сделать на память? А то моя такая же сгорела.

      – То есть, вы подтверждаете, что на этой фотографии вы? – напрягся Шугарин.

      – Зачем отрицать? Вы посмотрите, как я здесь убийственно красив.

      – Когда был сделан снимок?

      – В мае шестнадцатого года, в Ялте. – Карагач мечтательно возвел глаза к потолку. – Какой это был город! С соленым воздухом, с теплым ветром, с пьянящим запахом акаций.

      – Кто остальные люди на снимке? – продолжал допытываться Шугарин.

      Взгляд Семена заскользил по лицам.

      – Как в той старой песне «нас было пятеро фартовых ребятишек». Вам всех перечислить или только тех, кто еще жив?

      – Давайте слева направо, – предложил Шугарин.

      Евсеев и Костанжогло подошли к столу. Карагач пробежал пальцами по фотографии как пианист по клавиатуре и ткнул в высокого брюнета, стоявшего крайним слева.

      – Митя Артист, человек уважаемый, можно даже сказать знаменитый. Вы спросите, чем он известен? Многим, но особенную славу ему принесло дело в купеческом клубе на Малой Дмитровке. Там собрались почтенные люди на большую карточную игру. Митя и его друзья, лучшие щипачи этого города, связали швейцаров, надели ливреи и обслуживали столы, пока шел ужин. Когда почтенные люди приступили к картам и достали деньги, то увидели, что