Ну, волк, погоди! Или новые приключения оборотня Тени. Лариса Галушина

Перед глазами встала одна, как настоящая, с серебряной косой до земли.

      Встряхнул головой, прогнал наваждение:

      – Споём, Харитон! Хор-р-роший ты мужик. Правильный.

      Харон кулаком эху погрозил, чтоб хоронилось в каменных сосулях, поднял кубок:

      – Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который, – запел он радостным голосом, от которого хотелось одновременно завыть и повеситься: –

      Странствуя долго со дня, как святой Илион им разру-у-ушен,

      Многих людей города посетил и обычаи виде-е-е-ел…

      – Калинка, калинка, калинка моя!

      В саду ягода калинка, калинка моя! – завопил я так громко, как смог. У меня тоже голос, я тоже петь хочу!

      Микки загудел в унисон.

      Славно поём, на редкость складно. Песни Харона, как обычно, без конца и края, о путешествии некого Одиссея. Тот, по-видимому, хитрый малый: навалял хозяину Леты и выбрался живым.

      Я напоследок железным наконечником выцарапал на скале общий портрет. Харон стоял напротив, качался, склонив голову в капюшоне. Эй, друг, не уснул часом?

      – Тайну вечную открой, что намалевал. Не скрывай, поведай.

      Балда, а ещё бог! Вот, смотри, это я, красавец-оборотень: гордая осанка, могучий торс, усы, лапы и хвост. Здесь Цербер, все его три головы. Вот Микки (похож?) глазами хлопает, рядом души бесплотные.

      – Кто это будет? Свирепствующая жердь, взглянешь – прослезишься.

      – Это ты, Харитон.

      – ﬗτϕϜϬṉ! €ΩՃՅη!

      Ишь как! Художника всякий может обидеть.

      Харон же не отстаёт.

      – Совет Харона прими и слушайся речи

      Незачем возвращаться к человекам наземным.

      Друг благородный, останься ты с нами

      Честь жрецу окажи, держись за удачу зубами.

      Говорит серьёзно так, даже протрезвел. В ответ широко развожу руки и выразительно касаюсь ошейника.

      – Я о тебе помышлял; участь твоя безотрадна.

      Слово только скажи: твою изменю я судьбину.

      Тут и гадать нечего: Харон, доброе сердце, светлая душа, предлагает мне снять удавку. Он бог, ему по силе. Но, спасибо, друг, я сам влез в кабалу, добровольно. Если не вернусь, то полудницу… лучше об этом не думать. И о своей судьбе тоже.

      Миктлантекутли тщательно меня обнюхал, руку лизнул, поколдовал вот уже дырья готова. Портал, то есть. Боги клятвенно уверяют, что выведет меня дыра туда, куда требуется. К дому.

      – Б-р-р, – от взгляда на портал передёргивает. Дыра висит, ни за что не привязанная, переливается себе. Ярко, в полный глаз не посмотришь. Вот уже не думал, не гадал, что нужда заставит внутрь лезть. Микки же суетливо тычет меня в спину. На шее, промеж глаз, мой зуб на верёвочке висит – подарок на вечную память.

      Харон выудил из складок балахона свиток, ногу отставил, руку поднял величественно. Речь заготовил.

      Кланяюсь в пояс по отдельности хозяину, Миктлантекутли, Церберу, душам, всему миру тёмному, подземному:

      – Спасибо, братцы, за приют и ласку. Земля, как яйцо, ровная да без углов, значит, увидимся. Харон, нужник всё-таки почисти. Попроси, что ли, героя забредшего.

      Рукой