Скрываясь от гуронов. Достояние Англии. Книга IV. Нина Запольская

полуголые осенние ивы вокруг какого-то водоёма… Через несколько минут глаза у него закрылись. Он какое-то время сидел неподвижно, а потом вдруг сказал в тишине, так и не открывая глаз:

      – Она поёт о луне… И колокольчики… Так нежно звенят…

      Томас открыл глаза: зрачки его зияли двумя чёрными вопросительными знаками. Капитан тихо заговорил словно о чём-то своём, очень личном, такая безмерная тоска разлилась вдруг в его голосе:

      – Она поёт о том, что её любовь сильна и прекрасна, как свет осенней луны, которая освещает замёрзший пруд… И что ей хочется бежать к любимому по льду на тот берег… Но она боится испугать его, ведь его любовь к ней хрупка, как этот первый лёд… Это очень старинные стихи.

      – Я так и слышал… – прошептал Томас. – Что это было?..

      Капитан задумался и стал тереть лицо рукой.

      – Это, брат, – сказал он со вздохом. – Да я и сам не знаю… Похоже, что лама, который дал мне это, тоже не знает… По крайней мере, он ничего мне так и не объяснил толком, только напустил туману…

      Капитан подошёл к китайскому стулу.

      – Подожди, Том, я погашу палочку, – сказал он. – Потом послушаешь ещё без меня. Вот сюда положишь, зажжёшь и послушаешь…

      Капитан быстро загасил дымящуюся палочку пальцами.

      – А теперь давай проветрим комнату, – сказал он уже каким-то совсем другим, обычным своим голосом. – Дым всё равно уже не действует… И пообедаем… Что-то я проголодался.

      Томас сидел потрясённо, уставившись на китайский стул. Он ничего не спрашивал у Дэниэла, по опыту зная, что проси – не проси, тот всё равно ничего не скажет, пока сам не захочет. Он встал и посмотрел на капитана. Тот, не поднимая глаз, произнёс вдруг:

      – Я тебе расскажу потом, обязательно… Ладно? Только не сейчас… Мне ещё очень худо… Ты только напомни мне потом… Скажи: «Уцайлотяньское сокровище»…

      – Как, Дэн?.. – воскликнул Томас. – Опять сокровище?

      Что-то бессильное и недоконченное быстро промелькнуло в лице капитана, и тут же пропало, словно он хотел улыбнуться, но у него ничего не получилось.

      – Да, дружище… Это злой рок какой-то, – произнёс он и глубоко вздохнул. – Ведь живёт же кто-то на свете без всяких сокровищ. Просто живёт… А тут то «русское сокровище», то теперь вот это… «У цай лотянь» – это по-китайски название перламутра, пятицветного такого. Да вот он, на стуле – луна, видишь?..

      Томас опять посмотрел на стул, а потом поднял с пола узорную ткань и быстро накинул её на спинку стула.

      К обеду всё было готово, надо было только подогреть. Во время еды друзья мало разговаривали, а потом, уже встав из-за стола, капитан спросил небрежно, как бы между делом:

      – У тебя на антресоли за пологом постель… Ты опять ночуешь в мастерской?..

      И тогда Томас Чиппендейл улыбнулся ему одними губами и сказал жалко:

      – Ты ведь ещё не знаешь… От меня ушла Мария… И забрала с собой дочку…

      Сердце