Кровавая вода Африки. Достояние Англии. Книга III. Нина Запольская

будущую добычу крокодил поджидает в воде… Возле самого берега… В ожидании может пройти несколько часов, прежде чем какая-нибудь живность подойдёт к водопою…

      Услышав, что проводник стал что-то рассказывать, к офицерскому костру потянулись моряки – всем хотелось послушать про крокодилов. Жуан, который ничего не понимал из того, что говорил его отец, смотрел на него с тихой улыбкой.

      – И всё это время крокодил лежит под водой, – продолжал рассказывать португалец. – И только глаза и ноздри его находятся на поверхности. В отличие от других рептилий крокодилы имеют внешние уши, которые закрываются так же, как и ноздри, когда животные ныряют. Завидев жертву, крокодил стремительно бросается из воды, хватает её, утаскивает на глубокую воду и топит. Зубы крокодила не приспособлены для жевания, поэтому крокодил или проглатывает жертву целиком или начинает рвать её на куски. Охотясь на рыбу, крокодил бьёт по воде хвостом, чтобы испугать рыбу и оглушить её, а оглушённую, он её заглатывает. Кормятся крокодилы часто, но могут обходиться без пищи несколько дней, а иногда целый год и даже больше…

      – А правда, что крокодилы заплывают даже в море? – спросил кто-то из матросов.

      – Правда, – подтвердил дон Родригу. – Гребнистый крокодил хорошо себя чувствует в солёной воде, поэтому часто встречается в прибрежных областях, лагунах, устьях рек… Нередко крокодилы вытесняют из прибрежных вод даже акул… Но всё же они предпочитают пресную воду, пригодную для размножения, поэтому они движутся вдоль побережья в поисках пресных водоёмов иногда на много-много миль. Живут крокодилы долго, семьдесят – восемьдесят лет, и взрослеют они быстро. Лет в шесть – семь крокодил уже не прочь закусить своими младшими собратьями…

      Мистер Трелони отвернулся от костра и посмотрел в саванну. После яркого пламени он ничего не различал какое-то время, а потом посмотрел наверх и увидел звёзды. Небо было сегодня свободно от туч, и оттуда, сверху, как из-под купола огромного величественного храма, на него смотрели миллионы синих, зелёных и багровых огней. И эти звёзды сверкали так, как никогда они не сверкают в Англии, и ему представилось, что это мерцание уж точно на что-то намекает, что-то хочет сказать ему, ему одному, и он, силясь понять смысл этих таинственных, загадочных речей, закинул голову и смотрел, и смотрел, не в силах оторваться, но уже начинал с горечью понимать, что ему никогда в жизни не разгадать этого…

      – Что, мистер Трелони? Звёздами любуетесь? – раздался вдруг за его спиной громкий голос доктора Легга.

      Мистер Трелони словно очнулся и обернулся на голос.

      – Да, в Африке сумасшедшие, просто какие-то мучительные звёзды, – продолжал говорить доктор. – Смотришь, бывало, на них до одури, до умопомрачения смотришь, да так и пойдёшь с палубы, не поняв ничего…

      Сквайр молчал, не зная, что на это ответить, он словно бы слов не мог найти. Где-то рядом, заглушая стрёкот цикад, раздался громкий смех матросов.

      – А мы все уже спать