Мёртвая рука капитана Санчес. Книга 2. Достояние Англии. Нина Запольская

которые неожиданно наступали на палубе «Гордого», когда остальные спорящие вдруг умолкали, словно устав от крика.

      У капитана по спине прошёл озноб. С трудом оторвавшись от озверелого в страшном азарте лица «молчаливого» пирата, капитан посмотрел на осуждённого: капитан Авила облизал пересохшие губы, по его лбу градом тёк пот, одна капля, большая и мутная, скатилась и повисла на кончике его носа. И тут он бросил на капитана молящий взгляд. И такая мука, такое немое отчаяние было в этом взгляде, что капитан не выдержал, выхватил пистолет, приставил его к виску капитана Авила и нажал курок.

      Раздался выстрел. И сразу наступила тишина, и в этой тишине капитан сказал вмиг охрипшим голосом:

      – Ему достаточно одной пули…

      Пираты застыли, глядя безумными глазами на обмякшее на верёвках, залитое кровью, обезображенное тело своего бывшего вожака. Капитан быстро достал второй пистолет, убрал за пояс разряженный и заговорил громко и властно, чтобы не дать пиратам опомниться:

      – Я прошу выслать ко мне на «Принцессу» парламентёров для обсуждения условий передачи вам Руки… Дальше я пойду сам, без «Гордого»…

      Капитан развернулся и шагнул с пистолетом прямо в толпу пиратов. Те шарахнулись от неожиданности, пропуская его.

      Чувствуя спиной и затылком их взгляды, капитан на негнущихся ногах, – всё в нём сейчас словно одеревенело, и тело, и чувства, и мысли, – дошёл до Платона, стоящего у борта со своими пистолетами в руках. Не помня как, капитан спустился в шлюпку и до самой «Архистар» не произнёс ни слова. Он только тёр и тёр свою окровавленную руку о штаны, а глаза его были пустые, мёртвые, невидящие.

      Но поднявшись на квартердек, он сразу же вызвал к себе штурмана Пендайса, боцмана Джонса и Бена Ганна и о чём-то тихо стал договариваться с ними, кидая быстрые взгляды то на «Принцессу», то на бриг «Гордый». И по мере его слов лицо штурмана Пендайса становилось всё мрачнее и мрачнее, а в конце тот страшно нахмурился, даже побледнел под загаром, а его рука яростно затеребила серьгу в ухе…

      ****

      Парламентёры причалили к «Принцессе» часа через два. Капитан их на борт не пустил, разговаривая с ними с палубы.

      – Я новый капитан «Гордого»! – крикнул ему какой-то пират из шлюпки, запрокидывая голову и придерживая на ней широкополую шляпу, хотя за подветренным бортом полакра сильного ветра не было.

      – Надолго ли? – пробормотал капитан и уже громко спросил. – Что скажете?

      – Вы отдадите нам Руку завтра на рассвете, – крикнул пират.

      – Нет! – прокричал ему капитан в ответ и отчеканил. – Я вручу её вам сегодня вечером… В шлюпке… При свежем ветре, который, не переставая, дует пока все последние дни… Это моё единственное, оно же и последнее для вас, условие…

      Лицо пирата, который назвался новым капитаном, застыло, было видно, что он мучительно соображает и прикидывает что-то своё, хитрое. Наконец, он плотоядно осклабился и проговорил,