«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг.. С. А. Сафронов

П.Л. Барку: «Витте как министр финансов оказался удачливым. Он не только довел до конца начатое Вышнеградским (уже при Николае II) укрепление твердого курса русского рубля – введением у нас золотой валюты, но проявил и редкую изобретательность вообще в доставлении для казны денег. При самодержавно-бюрократическом строе, да еще при политике, неблагоприятной евреям, финансовым воротилам Запада, он умудрялся широко привлекать в Россию иностранные капиталы – сама Россия была тогда еще слишком бедна, чтобы разворачивать промышленность так широко, как этого добивался Витте. Русские финансы, налаженные Витте, отлично проявили себя и в дальнейшем, несмотря ни на какие испытания. Его преемнику, В.Н. Коковцову, досталось наследство уже благоустроенное, и поддерживать его на высоте было не так уж трудно. И Витте насмешливо любил назвать Коковцова, конечно за глаза, не иначе как „кухаркой за повара“. Барка, следующего затем министра, Витте расценивал выше. Когда-то он, будучи министром, посылал Барка, еще совсем молодого чиновника, в Германию доучиваться финансовой технике в банке Мендельсона и считал, что эта школа пошла Барку впрок. Помню сказанную при мне фразу Витте (у себя дома), кажется, по поводу назначения Барка только еще управляющим Петербургской конторой Государственного совета (место, влиятельное на бирже). Когда кто-то сказал: „Как – выдвигают Барка? Разве он так умен?“. Реплика Витте была: „Деньги-то платят разве за ум? Платят за нюх только“»[6].

      В.Б. Лопухин подозревал П.Л. Барка в каких-то темных делишках: «Потом, созрев, попал на баснословно высокий оклад в правление Волжско-Камского банка. Там он совершил какие-то художества, говорили, не совсем похвального свойства. Из банка был назначен товарищем министра торговли. С увольнением Коковцова от должности министра финансов товарищи его Н.Н. Покровский и С.Ф. Вебер были назначены в Государственный совет. Но им было предложено ввести Барка в курс управления финансовым ведомством, а до того повременить фактическим уходом из Министерства финансов»[7].

      На карьеру П.Л. Барка влиял тандем «Плеске – Тимашев». В июне 1893 г. С.И. Тимашев был назначен товарищем (заместителем) управляющего Государственным банком, в июле 1894 г. Э.Д. Плеске – его управляющим. И уже в январе 1895 г. П.Л. Барк оказывается на должности секретаря при управляющем Государственным банком, т. е. при том же Э.Д. Плеске. В мае 1896 г., очевидно – в связи с коронацией Николая II, П.Л. Барк получил свою первую награду – «высочайшую благодарность». В 1897–1905 гг. П.Л. Барк был директором Отделения заграничных операций Петербургской конторы Государственного банка. Параллельно в 1898–1911 гг. он состоял председателем правления Учетно-ссудного банка Персии, фактически являвшегося филиалом Государственого банка, а в 1902–1911 гг. – директором правлений Персидского страхового и транспортного общества и Энзели-Тегеранской и Тавризской железных дорог.

      В марте 1900 и январе 1903 г. П.Л. Барка командировали «по делам службы» в Персию, в июле 1900 г. – в Париж, для переговоров с Мирзой Али Асгарханом (имевшим

6

Тхоржевский И.И. Последний Петербург: Воспоминания камергера. СПб.: Алетейя, 1999. С. 114.

7

Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел… С. 226–227.