Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века. Любовь Сушко

Эвридика превзошла ту, древнюю, надо было признать ее превосходство, и Фауст порадовался таким переменам, может и он был причастен.

      №№№№№№№

      Но ночью, когда она не вольна была рассуждать здраво, ей снился сон. Она видела дворец царя Ирода. И она была Саломеей, готовой за свой танец потребовать голову Фауста. После этого сновидения она ходила унылая и подавленная, но не долго. Даже если и так, а кто сказал, что это худший выход из всех возможных. Если это только месть, то разве она не закуска, которую подают в холодном виде?

      Она не хотела себя насиловать, не вольна была что-то менять. Она оставалась собой и гордилась этим.

      Так не потому ли ему снился сон о Саломее накануне их встречи. Но Князь тьмы все знал и отвел его от края пропасти, только вот зачем он это сделал?

      А как прекрасно все начиналось. И так горько и больно было обмануться в своих ожиданиях

      Обида, страдания, ревность, – все это не шло ни в какое сравнение со свободой, которую подарила ей эта странная женщина, в жизни – ее соперница.

      Марго сначала чувствовала свою вину перед ней. Но это чувство быстро улетучилось. Она сама ощутила себя игрушкой в ее изящных руках. Та просто делала только то, что хотела, если бы ей захотелось другого, то все было бы вовсе не так просто и легко осуществить. Хотя и тогда она не отступила бы никогда.

      Об этом же сказал и Фауст, когда они говорили о его бывшей жене. В каждой следующей жизни, словно помня о первой, он успевал жениться, часто не один раз, это стало обязательным условием каких-то больших перемен

      Оказывается, он все прекрасно видел и чувствовал, да и как могло быть по-другому?

      Глава 18 Личное пространство гения

      Марго пыталась понять, умеет ли он угадывать ее мысли или это просто странное совпадение. Хотелось бы в это верить. Но она, вероятно, никогда не скажет о своих настоящих чувствах. И они оба без особого сожаления отпустили ее на свободу. И не задумывались больше ни о чем.

      Фауст говорил о том, что он получил надежду, уверенность и покой, которых в жизни его не было никогда прежде. Она ни о чем не просила, всем была довольна. Марго стала для него всем, и в творчестве, и жизни тоже.

      Но если в их личной жизни постепенно все налаживалось, то внешняя атмосфера в стране, где они обитали, становилась все более зловещей, а часто и невыносимой. Ему и снился и виделся почти наяву Люцифер. И он вел с ним нескончаемую беседу. И тот позволял увлекать его в невероятные дали. Но он не чувствовал себя тем, кто способен освободить его из Тьмы.

      Все это казалось чем-то отвлеченным и далеким для Фауста. Он чувствовал себя скорее Феликсом, ему предстояло принять важное решение о распятии, и распять бога в собственной душе. Как же трудно это было сделать для сына священника.

      – Власть – слишком дорогое завоевание. От такого дара невозможно отказаться, – и в такие минуты он