Я тебя спасу. Елена Новикова

куртку.

      ***

      Холодно! В снежной круговерти плохо видны соседние дома. Редкие прохожие быстрыми шагами спешат по тротуарам. Виктория то срывалась на бег, чтобы поскорее попасть в отделение полиции, то почти останавливалась и высматривала в чужих дворах Катю. Но детей на улице вообще не было.

      Из-за волнения, снова переходящего в панику, женщина не заметила патрульную машину, отъезжающую от отделения. Красно-синие всполохи мигалки разрывали ночную темноту, а фары высвечивали конусы света. Вика заметалась в лучах, как испуганное животное, совершенно растерявшись. Полицейский за рулём коротко нажал на клаксон. Резкий звук заставил вздрогнуть и поскорее убраться с проезжей части.

      Тяжело дыша, будто пробежала марафон, Вика вошла в здание. Большой холл, освещённый длинными яркими светодиодными лампами, забранными мелкой сеткой. У стен стандартные кресла, соединённые по четыре в секцию. Кабинеты с табличками. Отгороженный решёткой угол, где на простой лавке, отвернувшись спиной ко всем, спал какой-то мужчина.

      – Женщина, что у вас? – спросил дежурный, меняющий ориентировки на стенде.

      – Я вам звонила. У меня дочь пропала! – подбежала к нему Виктория. – Мне нужно заявление написать.

      – Нужно, значит напишите, – покивал дежурный, комкая листок с устаревшей информацией. – Вон там присядьте.

      Он указал на пустые кресла у стены. Вика неуверенно на них посмотрела.

      – А… – начала она.

      – Посидите. Сейчас дознаватель освободится и займётся вами.

      – Хорошо. Да. Да, я подожду.

      Виктория никогда раньше не сталкивалась с полицией, видя работу стражей порядка только по телевизору. И реальность слишком сильно отличалась от того, что показывали в сериалах. Женщина села на краешек кресла, опасно качнувшегося вперёд. Прямо перед ней на стене висели большие часы. Начало десятого.

      Каждая хлопнувшая дверь, каждый проходящий мимо человек в полицейской форме заставляли Викторию напрягаться – вот сейчас на неё обратят внимание! Сейчас она расскажет о Кате и её тут же станут искать. И найдут. И вернут ей. И они все вместе пойдут домой. И будут вспоминать этот день, как приключение. Будут смеяться, пересказывая знакомым и родственникам.

      – Вика, что? – Семён влетел в отделение и тут же увидел жену. – Написала?

      – Нет. Дознавателя жду.

      – Что за проволочки?

      – Ну они же тоже работают, – Вика попыталась найти хоть что-то, за что можно зацепиться, не дать нервам окончательно разгуляться.

      Семён сел рядом, не глядя нашёл руку Вики, сжал её ладонь. Левой ногой он нервно постукивал по полу и никак не мог заставить себя перестать это делать. В нервном молчании супруги просидели ещё пятнадцать минут. Никто не обращал на них внимания. Где-то из-за закрытой двери раздался грубый многоголосый смех.

      – Издевательство, – сквозь зубы сказал Семён, решительно поднимаясь.

      – Куда?

      Семён только отмахнулся, направляясь к дежурному.

      – Слушаю вас, – полицейский посмотрел