Чаша из Долины Жизни. Дарья Ратникова

их Илген не мог, иначе обязательно бы попытался. А лица свои они скрывали скорее потому, что здешний воздух был вреден для их кожи. Рядом с ними принц Галераса почувствовал себя неуклюжим северным медведем, точь в точь таким, как на гербе их королевского рода.

      Его знания и умения показались ничтожными по сравнению с премудростью эльфов. И он в первый раз задумался о том, из-за чего они ушли за море. Говорили, что их тонкая душа не выдержала начавшейся войны и распрей и потому они уплыли. А ещё говорили, что вечный день Светомирья поддерживал их силы. Когда на мир спустилась ночь, эльфы стали слабеть и угасать, а их род грозил пресечься. Собрав все свои силы, они создали волшебные ладьи и уплыли далеко за море. Так гласили легенды всех народов, которые Илген изучал ещё в детстве вместе с гувернёром. Но кто теперь знает, была ли правда в этих легендах.

      После встречи с эльфами, Илген долго не мог вернуть себе то непоколебимое спокойствие, которое, наверное, и отличало его в глазах других. Галерасцы всегда слушали его беспрекословно, несмотря на молодость, по их меркам. В северном народе ценилась мудрость, а она была неотрывно связана с возрастом. А ещё воинская доблесть. Но у Илгена не было ни того, ни другого, как считал он сам. Мудрость ему пока ещё не полагалась по летам, а доблесть негде было проявить, кроме как в мелких и совсем неопасных стычках с разбойниками. Поэтому он держал себя с воинами просто, хотя и был наследным принцем. Может быть так не стоило себя вести, но отца, всегда чётко указывавшего на этикет, к счастью, рядом не было.

      При мысли об отце Илгену всегда становилось не по себе. Он старался подольше растянуть путешествие. По пути они заплывали в мелкие городишки, чтобы выяснить, как идут там дела. Море и дорогу он любил больше, чем дом, хотя и не признался бы в этом даже себе под страхом смерти. Какая-то тоска жила в его сердце, когда он вспоминал о Галерасе и его гордой столице – Антарии.

      Там, посреди главной площади, мощёной грубым булыжником, стоял дворец его отца, в котором прошло всё его детство. Мрачный, высокий, гордый, и холодный, похожий на скальные дома – жилища первых галерасцев. Илген видел его, как воочию, стоило только закрыть глаза. И длинные пустые залы, и холодные коридоры, по которым зимой гулял студёный северный ветер, и старые, обставленные массивной мебелью, комнаты. А ещё трапезную и пиршественный зал и зал советов. И в каждом из них, на стенах, потолке и даже колоннах, красовался медведь, вставший на задние лапы – герб королей Галераса.

      Дворец был величественным и по своему красивым, но слишком уж мрачным. Вообще, Илген с детства усвоил, что смех и даже просто улыбка это что-то неприличное, по крайней мере среди знатных родов Галераса. Он ни разу не слышал в замке смеха, не видел улыбающихся слуг или министров и тем более отца. До какого-то времени он даже думал, что все галерасцы такие – суровый северный народ.

      Так он твердил, почти наизусть, стараясь не плакать – отец этого не любил, и не смеяться. А потом он познакомился с мальчиком своих лет, сыном караульного. Парень шутил и смеялся, рассказывая забавные истории.