Скрытая бухта. Мария Орунья

в виду – увидели череп.

      Клара рассмеялась.

      – Так точно, ваша честь, череп.

      – А ты можешь оценить возраст ребенка? Ну, с учетом погрешности, сколько ему было? Месяц, год, пять лет?

      – Это не так просто. Вечно вы все одно и то же… Что судейские, что полиция. Никто не задается вопросом, кто перед нами, что это был за человек, какая у него история.

      Талавера помолчал.

      – Но ведь это уже следующий шаг.

      – Да. А сейчас я думала о своих заметках, которые привезла с “Фермы трупов” в Теннесси.

      – Откуда? С “Фермы трупов”? Ты мне об этом не рассказывала. Это так ты отпуск проводишь? Черт, и как только Лукас тебя выносит. Бедняга, наверное, опасается, что однажды ты его утопишь в формалине.

      – Напомню тебе, что Лукас врач.

      – Ага, но имеет дело с живыми, ну ты в курсе, это которые шевелятся и все такое.

      Клара скорчила гримаску и продолжила:

      – Мы с ним провели пару дней в Теннесси, а “Ферма трупов” – это центр антропологических исследований, где изучают, как происходит процесс разложения тела в разных условиях.

      – В каких условиях – например, если труп стоит на голове? Или потягивает под землей свой утренний кофе?

      – Да ты сегодня в ударе. Хотя вообще-то примерно так. Тела кладут в разные позы и создают различные условия: помещают их в воду, в багажник машины, закапывают в землю… Голыми и одетыми. В результате создана уникальная база данных, используя которую, по состоянию трупа можно определить, как долго в конкретных условиях он находился. Ты очень удивишься, узнав, каких результатов удалось добиться и каких ошибок избежать благодаря этим исследованиям. А курирует их Университет Теннесси.

      – Университет?

      – Вот именно. Кстати, территорию тоже предоставил Университет Теннесси.

      – Охренеть. Кому это вообще в голову пришло? Наверняка руку приложил какой-нибудь твой кузен.

      – Нет, конечно. Мой кузен, думаю, ни разу не бывал за пределами Паленсии[3]. Нет, идея такой фермы пришла в голову американскому судмедэксперту, который в восьмидесятые годы допустил серьезную ошибку при установлении возраста скелета. Ошибся лет на сто, скелет был времен американской Гражданской войны. Тогда-то он и решил, что хватит экспериментов на свиньях, пора переходить к людям, чтобы результаты были более достоверные.

      – Ты меня убиваешь. Какие еще свиньи?

      – Свиньи более всех прочих животных схожи с людьми. Глядя на тебя, я понимаю почему. – Клара беззастенчиво уставилась на пузо Талаверы.

      Он нахмурился, но тут же рассмеялся.

      – Ладно, давайте заключим мир, сеньора судмедэксперт. Через пять минут мы будем в твоей лаборатории. Франкенштейн уже, поди, изнывает от нетерпения. – Они проехали перекресток. – Скажи-ка, а на этой ферме им что-то удалось обнаружить или трупы там просто сваливают, как, типа, в “Техасской резне бензопилой”?

      – Много чего. Благодаря им мы знаем, например, что летом тело разлагается быстрее, чем зимой, и что наличие одежды влияет на скорость

3

Небольшой город на севере Испании.