Стажировка у Хаоса. Алина Иванова

Вытащила мобильный телефон и поставила будильник на восемь утра, потом открыла папку, полученную от Агриппы. Бросилось в глаза, что Хранитель, вероятно, аккуратный и педантичный человек – все его записи были в идеальном порядке, бумаги собраны по хронологии. Агриппа упомянул, что он стал служителем Ордена в конце 50-х годов прошлого века. Первая запись была сделана им в 1960 году. Я внимательно читала записи Агриппы (в них упоминались имена Генриха и Саймона!) и, чем дальше продвигалась, тем больше вопросов у меня возникало. Взяла телефон и внесла в «заметки» свои вопросы и комментарии, что появились по ходу чтения. В этот вечер я долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и пытаясь избавиться от непрошенных мыслей.

      Что же, черт возьми, здесь происходит?

      Глава 12.

      Салли

      После ухода Полины и Маркуса в гостиной какое-то время было тихо. Слышалось только звяканье посуды – Рене пил чай, а Салли из большого чайника разливала чай по чашкам себе и Фабио.

      – Что скажете? Как вам новенькая? – Фабио взял чашку и посмотрел на своих друзей.

      Салли пожала плечами, а Марлен посмотрела на Рене и на Фабио.

      – Она совершенно не похожа на всех нас, – сказала Марлен. – Вы видели, как она одета? А её речь…

      Она покачала головой и закатила глаза.

      – Однако, родня у неё знатная, – подхватил Рене. – Шутка ли, Зевс, Немезида и Гермес. Впечатляет, что и говорить!

      – Уверен, что не обошлось и без Афродиты, – вставил Фабио, – раз в дело замешана Елена Троянская.

      – Мне Полина понравилась, – тихо сказала Салли. – Конечно, она не похожа на нас, к тому же, нервничает, первые дни в Замке. Одна, ничего не знает и не понимает.

      Она остановилась, трое Смотрителей ждали, что она скажет.

      – Я давно в Ордене, – продолжала говорить Салли, – но до сих пор помню это чувство беспомощности, что испытывала тогда. Тебя вырвали из привычной жизни, семья, родные, друзья – остались где-то там, и ты не знаешь… Вернее, точно знаешь, что больше никогда с ними не увидишься. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с этим.

      Её голос прервался, она закрыла лицо руками, не в силах продолжать. Фабио обнял её, успокаивая, и посмотрел на Рене и Марлен.

      – Должен признаться, – начал он, – что почти забыл свою семью. Я был молод, работал в семейной лавке, и друзьями не успел обзавестись. – Он тяжело вздохнул. – Давно всё это было.

      Рене кивнул головой, разделяя его чувства.

      – Я так давно в Ордене, что тоже не помню свою семью, – со вздохом сказал он. – Она осталась где-то там, в далеком прошлом.

      Марлен передернула плечами, на её красивом лице мелькнул гнев.

      – А я не скучаю по своей семье, – вызывающе сказала она. – Матери моей до меня не было никакого дела! Отца своего я никогда не знала, а дедушка с бабушкой не интересовались мной. Я была счастлива, когда в Орден выбрали меня!

      Она скрестила руки на груди, с негодованием глядя на друзей.

      – У