Корабль Тесея. Ильдар Абузяров

что под «низиной» он имел в виду жену.

      – Простоя математическая формула. Всегда найдется тот, кто захочет занять твое место, даже если ты мертвец на кладбище.

      – О да, – согласился я, мне ли было не знать. Даже меня, плавающего у самого социального дна, хотели изжить бомжи-попрошайки.

      – А все потому, что природа не терпит пустоты и нет в мире ничего постоянного.

      – И ты на нее не злишься? – выдержал я для порядка паузу, подбирая слово. – Ты ее простил за непостоянство?

      – А что с нее взять? – ухмыльнулся Алистер. – Женщины есть женщины. Всегда и во все времена все женщины одинаковы, что бы они тебе ни говорили и ни пытались внушить.

      – Не совсем так, – попытался я возразить. – Не все способны изменить. Некоторым чистоплотность не позволяет.

      – Чистоплотность здесь ни при чем! – парировал Алистер. – Если женщина была проституткой, а потом вышла замуж и ни разу не изменила мужу, то она чистая.

      – Возможно… – кивнул я, вспоминая, как встретил Мелиссу в баре «Трибунал» и как принял ее то ли за проститутку, то ли за чужую невесту.

      – А если девушка вышла замуж и изменила? Изменила, чтобы просто попробовать? Потому что была всего с одним мужчиной и ее разбирало любопытство? Нет, не похоть, не зависть, а чистый интерес, любопытство? Она чистая?

      – Вряд ли.

      – А если она идет на панель, чтобы прокормить детей, семью, как Соня Мармеладова?

      Я промолчал, понимая, что Алистер – мастер задавать каверзные вопросы. Возможно, он этому учился у самого Сократа.

      – А если ей не приносит удовольствия секс и она спит с мужчинами из жалости к ним? Из своей женской сущности? Спит, чтобы не обидеть и не оттолкнуть? Она чистая?

      Я пожал плечами, запутавшись в его софистике.

      – Моя жена изменила мне всего раз. Но так получилось, что она встретила человека. – Алистер произнес слово «человек» с некоторым придыханием и восторгом.

      – А ты не человек?

      – Я – не-е-ет, – он яростно замотал головой.

9

      Я хотел было спросить, кто же он, но меня тогда гораздо больше интересовал другой вопрос.

      – Алистер, – посмотрел я на него внимательно, – а ты хотел бы знать сейчас все о своей жене? Спросить у нее, что она обо всем этом думает и как к тебе относится?

      – Зачем? – удивился Алистер. – Я всегда ориентируюсь на свою матушку. Не копайся, а то докопаешься. Вот Достоевский копал-копал и докопался. С Аполлинарией Сусловой он увидел такие бездны в женщине и в себе, что ужаснулся и чуть не свихнулся.

      – Черт, – выругался я, – а я как раз сейчас хочу докопаться до всего, до самой сути.

      – Вот это интересная тема, – остановился Алистер и, повернувшись, заглянул мне в глаза, – хочешь ли ты все знать и готов ли ты простить, если узнаешь?

      – Узнаю что?

      – Узнаешь, например, что до тебя у нее была тысяча сексуальных связей.

      Я промолчал, серьезно задумавшись. Простил бы я Мелиссу, узнав, что она работала проституткой в баре «Трибунал»? Или танцовщицей