Натюрморт с гранатами. Джавид Алакбарли

гость упомянул имя того знаменитого художника, что так любил писать гранаты, он как будто бы включил некую машину времени и перенёс меня в то время, что я так старался забыть. Мне не очень хотелось возвращаться в моё прошлое. Хотя, вернее будет сказать, что очень-очень хотелось, но я чётко понимал, что мысли об этом способны вконец изничтожить меня. Вот и старался оградить себя от всех этих воспоминаний. Запрещал себе думать о том, что способно принести мне столько боли, что я был бы не в силах её вынести.

      Тогда я был студентом художественного учили ща. У нас всегда были неплохие педагоги. Всё, чему они нас обучали, опровергали в своём творчестве художники, чьи имена тогда были у всех на слуху.

      Мы ими восхищались, пытались подражать им. Но вместе с тем чётко понимали, что это очень и очень трудно. Для того чтобы рисовать не так, как все, надо было вначале научиться рисовать именно так, как положено.

      Надо было пройти хорошую школу выучки, чтобы начать заниматься разными-всякими там выкрутасами. Ну а ещё, конечно, внутри тебя должна была жить огромная жажда самореализации и понимания того, что ты можешь нарисовать всё, что захочешь, и так, как ты захочешь. Но при этом внутренний магический голос, требовал, чтобы ты всё это сделал именно так, а не иначе. А ведь хорошо известно, что далеко не всем от природы дано желание и умение быть художником не таким, как все.