Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа. Эмилио Сальгари

вперед, скача наперегонки с ветром.

      Если верблюды – корабли пустыни, то мехари среди них – клиперы. Они красивее, благороднее, уравновешеннее прочих верблюдов и искренне привязаны к своим хозяевам. Ход у них более ровный и во сто крат быстрее, чем у других.

      Мехари предпочитает бежать размашистой рысью, приподнимая хвост и голову. Его горб при этом сильно раскачивается, что доставляет значительные неудобства неопытному всаднику. Зато какая скорость! Мехари способны без отдыха проскакать шестьдесят миль, а то и больше, если их подстегнуть.

      Маркиз крепко сидел в седле, имевшем высокие луки впереди и сзади для того, чтобы всадник не свалился. Он прижимал к груди прекрасную еврейку, пытаясь защитить ее от хлещущего песка. Бен и Рокко скакали следом, вцепившись в луки и ремни и пригибаясь, чтобы хоть как-то прикрыть лица.

      Караван же скрылся за непроницаемым полотнищем, стремительно надвигавшимся на север. Ветер ревел над барханами, перемещая их по пустыне, вдруг ставшей бушующим океаном. На людей и верблюдов обрушивались настоящие волны, но не воды, а песка.

      Небо пылало. Туча выглядела жидкой, пышущей нестерпимым жаром смолой. Беглецы чувствовали, что пекутся заживо, будто угодили в раскаленную добела печь.

      Мехари, однако, не останавливались. Они бежали во весь опор, вытянувшись в струну: шея напряжена, голова опущена, чтобы меньше вдыхать горячий воздух, сушащий легкие. Под шквалом песка и гравия верблюды перебирались с бархана на бархан, даже не замедляя бега.

      – Не бойтесь, госпожа! – прокричал де Сартен. – Мехари чуют, куда надо бежать!

      – Ветер сейчас сбросит нас с седла, – ответила Эстер, плотнее прижимаясь к маркизу.

      – Не бойтесь, я с вами.

      – А как же караван? И Эль-Хагар?

      – Их не видно.

      – А мой брат?

      Маркиз повернул голову и вроде бы заметил тень в просвете летящего песка, становившегося все гуще и гуще:

      – Думаю, следует за нами.

      Верблюд бежал как бешеный, временами издавая придушенные стоны. Куда он бежал? Этого маркиз знать не мог, ему оставалось только довериться инстинкту животного.

      Порывы ветра ужесточились, песчаные вихри сделались яростнее. Вокруг уже ничего нельзя было разглядеть, в том числе мехари Бена и Рокко. Жара нарастала. Маркиз почувствовал, что сейчас задохнется. Раскаленный воздух резал потрескавшиеся губы, обжигал глотку и легкие. Голова кружилась, глаза саднило от попавших под веки песчинок, в ушах звенело.

      Однако де Сартен не сдавался. Лишь сильнее стискивал ногами бока задыхающегося верблюда и прижимал к груди Эстер, чьи длинные черные волосы, растрепавшиеся на ветру, били его по лицу, обвивались вокруг шеи.

      Вдруг верблюд остановился. Подняв голову, маркиз увидел сквозь пелену песка какую-то темную массу.

      – Неужели спасены?.. – пробормотал он.

      Мехари рухнул на землю и спрятал морду между колен. Де Сартен слез с верблюда и, по-прежнему прижимая к себе Эстер, укутанную в хайек[19], бросился туда, где что-то темнело. Песок и мелкие камешки

19

Хайек – традиционная женская верхняя одежда народов Северной Африки.