Летопись Филларии. Затмение трёх Лун. Галина Ивина

на мать обиженно и с гневом. Через секунду гнев ее унялся и воспитание дало о себе знать. Мали кротко склонила голову и никто не заметил этой неосознанной реакции.

      – Хорошо, матушка. Я так и сделаю, – согласилась она и ушла из кухни.

      Бакет доел суп, отставил тарелку и, с благодарностью оттерев усы, спросил так, будто не слышал разговора жены и дочери:

      – Ну, что я пропустил?

      ***

      Крилавин пришел в общую спальню с сестрой и сразу понял, что происходит. Мали металась по комнате, закидывая в отцовскую дорожную сумку все, что ей попадалось на глаза. При этом она яростно вскидывала руками и грозно ругалась, совсем, как торговцы в жаркий ярмарочный день.

      – … еще и к «мельничной ведьме» идти! Нет уж, спасибо! Как-нибудь без жениха обойдусь. Жила без него, могу еще столько же пожить…

      Крилавин застыл в дверях и боялся пошевелиться. Ему казалось, что если он попадет под линию движения сестры, она его просто сметет или засунет в мешок вместе с остальными вещами.

      Мали быстро перемещалась по комнате, громко стуча каблуками и шурша объемными юбками. Она не обращала на Крилавина внимания, и секунд десять он раздумывал над тем, чтобы незаметно уйти, сняв с себя всякую ответственность.

      Его остановило осознание, что если он трусливо отстоится в стороне, то сам о себе будет скверного мнения. Всю жизнь корить себя за бездействие он не хотел, поэтому заговорил:

      – Почему сейчас?

      Склонившаяся над мешком Мали вздрогнула, будто не заметила его присутствия и резко выпрямилась. Ее спина в неверном свете плохо разгоревшейся магической свечи, казалась прямой, как натянутая струна клавесина.

      – Не хочу связываться с ведьмой, – холодно объяснилась Мали и вернулась к прежнему занятию. На этот раз она так не суетилась, но все же действовала резковато.

      Крилавин осмелился дойти до своей кровати. В его уголке царствовала сплошная тьма. На ощупь он нашел огниво, дотянулся до большой свечи, стоящей на подоконнике. Чиркнул раз – ничего, второй раз – с тем же результатом. На третий раз разозлился и приложил больше усилий, – даже пальцы заболели, – и, наконец, сверкнула искра.

      Яркий свет, усиленный магический заклинанием, влитом в свечу, осветил его кровать, застеленную лоскутным одеялом в серо-синих тонах. Рядом с кроватью стояла этажерка, заставленная разными мелкими нужностями, начиная от расчески и заканчивая миниатюрной версией телескопа, которую в народе называли «копчик».

      – Сваха не ведьма, ты же знаешь, – Крилавин улегся на кровати и с удовольствием вытянул ноги.

      После целого дня, проведенного в башне, он устал и не завидовал сестре, задумавшей побег. Останавливать ее он не собирался, ведь если Мали сбежит, то не видать ей никакого жениха, а, значит, проклятие не сбудется и все останутся живы. Идеальный выход из сложившейся ситуации.

      – Для всего города – ведьма, значит и для меня ведьма, – уверенно прибила Мали.

      – Даже если она мать твоей подруги? – задал каверзный вопрос Крилавин. На самом деле он и сам не