За сокровищами. Екатерина Константиновна Гликен

неловкое молчание. Стремптус продолжил.

      – Я бы хотел просить вас вступить со мной в сделку. Я найду эти сокровища, в них есть и моя доля, которую украл у меня Судья, и я разделю их с вами. Но я хочу вас просить отпустить со мной в это путешествие Фирса. Он имеет право участвовать в походе, потому что именно он нашел карту, а вы будете уверены, что я не обману вас.

      Родители Фирса переглянулись.

      – А сам-то он захочет?

      Фирс сидел в углу дивана, слушая всё и не веря происходящему. Сейчас, в этот момент происходило то, о чем он мечтал: его могли взять в самое настоящее приключение. И все это может вот-вот случиться, если он согласится.

      Все смотрели сейчас именно на него.

      Мать смотрела умоляюще, как бы уговаривая остаться дома, отец – с гордостью, словно бы Фирс уже вернулся домой победителем, Стремптус – с усмешкой, будто говорящей: «а куда ты денешься, конечно, пойдешь с нами».

      И Фирс кивнул.

      Все, что было дальше, поплыло, как в тумане. Фирс видел все, что происходило, слышал все, что говорилось, но душа его была совершенно далеко. Он все еще помогал матери по дому, собирал вещи в дорогу, но делал это механически, словно во сне. Отъезд наметили на следующее утро.

      Укутываясь вечером в теплое одеяло, слушая, как барабанит дождь по крыше, Фирс уже сильно жалел о том, что дал согласие на участие в походе. Идти в холодную серую мглу, мотаться по болотам и кочкам вместо того, чтобы сидеть в гостиной, слушать, как потрескивают дрова в камине, прихлебывать ароматный чай и наслаждаться матушкиными пирогами, казалось невероятной глупостью.

      Дождь не успокоился и к утру. За окном было серо и неуютно.

      – Дождь в дорогу – хорошая примета, – ободряюще сказала матушка, подливая ему чаю. – А, может, останешься? Я скажу, что ты заболел. Ничего удивительного – такая погода, нервы, хлопоты…

      Фирс тоже подумал, как было бы хорошо, лежать в постели в горячечном бреду, вместо того, чтобы шлепать по лужам навстречу непонятным, странным приключениям.

      Мысли его прервал окрик от прилавка. Фирс понял: это пришли за ним. Из глаз его брызнули слезы. Он быстро вытер их, поцеловал наскоро мать и, не говоря больше ни слова, отправился на выход.

      Стремптус обнял его за плечи, и в этом было что-то такое, словно бы Фирса приняли в большую и сильную семью. Гордость от того, что его взяли в команду искателей, скрасила на мгновение горечь разлуки. Фирс вновь воодушевился и, попрощавшись со всеми, деловито уложил кладь в повозку и уселся внутри передвижного балагана.

      Фирс старался не смотреть на удаляющийся дом с зеленой крышей, из трубы которого приветливо вился дымок.

      Впереди сколько глаз хватало тянулась серая мрачная дорога, упирающаяся в темную полоску густого темного леса.

      Фирс вздохнул. Жалеть было нельзя. Дело сделано. Назад дороги нет.

      6. Дорога Судьи

      Их экспедиция состояла из четырех повозок, тянувшихся парами лошадей. В самой первой расположились Фирс и Стремптус