Записки инженера-геофизика о работе бортоператора на аэрогеофизической съёмке. Константин Владимирович Маляревский

сошла бы за нежный аромат парфюмерного магазина. Причину я узнал, немного обтёршись в экипаже. В грузовом АН-2 специального туалета нет. Вместо него за дверью в хвостовом отсеке у правого борта в специальном креплении установлено узкое ведро-параша. По-доброму её следовало бы выносить и мыть каждый день, но экипаж никак не мог установить очерёдность, кому когда это делать. Вместо этого велись сложные подсчёты, кто сколько раз туда ходил, на их основании путём не менее сложных расчётов должны были всё же установить очередь, но из-за их сложности расчёты затянулись, и ведро просто никто не выносил. Однажды после контрольного маршрута до посадки Гера Христюк прилегла на лавку несколько минут вздремнуть. Бортмеханику мысль понравилась, а то что место занято, не понравилось, и он стащил Герку за ногу на пол. Герка сопротивлялась. Пилот, чувствуя какую-то возню в салоне, послал штурмана посмотреть, что там происходит. Штурман посмотрел и доложил. А в ту пору на советских экранах шёл детектив «Дело пилота Мареша», кажется, чехословацкий. Там в салоне самолёта, в воздухе, конечно, происходила борьба хороших людей с плохими, а пилот Мареш всякими эволюциями самолёта помогал хорошим людям, а может и тем, и другим. И под влиянием этого фильма наш пилот решил пошутить, и пошутил. Но это была ошибка, это была роковая ошибка! Он забыл о параше, которая при выполнении «горки» выскочила из своего крепления, и её содержимое разлилось по хвостовому отсеку. По самолёту разлилась нестерпимая вонь. Сколько бы и чем бы потом самолёт не мыли, зловоние не уменьшалось ничуть. К счастью, этот самолёт пробыл у нас недолго. Думаю, его постарались списать под каким-нибудь предлогом.

      МИЛЛЕРОВО

      Вскоре Гера Христюк, Леопольд Матвеевич Любавин и я с оставшимся самолётом перебрались в Миллерово закрывать дыры в съёмке. Дело оказалось трудным и затяжным. Во-первых, у нашего самолёта были совсем дохлые аккумуляторы. Новых из Мячкова под Москвой, где базировалась авиация спецприменения, и наш самолёт в том числе, не присылали. Рачительные хозяева рассудили, что летать нам осталось недолго, и мы как-нибудь обойдёмся. Действительно, обошлись. Как – рассказ впереди. Движок свой мы с собой не взяли, потому что он окончательно вышел из строя. Мысль о его ремонте или даже замене за бутылку спирта мне пока по-прежнему в голову не приходила. Почему выкручивались именно мы, бортоператоры, а не экипаж самолёта, объяснить не могу. Наверное, мы считали себя и членов экипажа единым коллективом, старались внести свою долю в преодоление возникающих трудностей и поддерживали дружеские отношения с экипажем. Кроме того, у нас было пагубное убеждение, что никто нам ничего не должен, и все проблемы следует решать самим. Исходя из этого, мы совершали героические трудовые подвиги, покрывая чьи-то безделье и безответственность. Вот поэтому больше месяца мы и запускали двигатель самолёта вручную. Вы заводили когда-нибудь двигатель легкового автомобиля ручкой? Вот то-то! А тут около1100 л.с.! Процедура выглядела так. Справа от входа