Крушение великой империи. Дочь посла Великобритании о революционной России. Мириэл Бьюкенен

«Мои русские воспоминания» сэр Бернард Перс упоминает о том, будто он слышал от моей матери, что на этот прием было разослано три тысячи приглашений, в том числе членам английской колонии, весьма обширной в Санкт-Петербурге. Я лично точно не помню, сколько было человек, и не думаю, что их столько было, но, во всяком случае, казалось, что мы стоим долгие часы, пока мимо нас проходили бесконечные генералы в блестящих формах и орденах, старые дамы в шуршащих платьях, украшенных драгоценным жемчугом, адмиралы, камергеры, чиновники различных ведомств, члены Академии наук, коммерсанты и пр. Евреинов стоял возле нас и называл по имени каждого гостя. Поздоровавшись, они проходили во вторую гостиную, а оттуда в столовую, где были установлены длинные столы с угощением…

      Официально зимний сезон начинался с рождественского благотворительного базара, устраиваемого великой княгиней Марией Павловной, в то время вдовой великого князя Владимира Александровича. Базар этот устраивался в Дворянском собрании, продолжался четыре дня и был открыт с двух часов дня до полуночи. Все выдающиеся члены петербургского света имели свои киоски, сгруппированные вокруг главного киоска великой княгини. Весь Петербург толпился здесь, чтобы купить какую-нибудь дорогую безделушку, внимательно осмотреть туалеты присутствовавших и получить благосклонную улыбку великой княгини.

      Как только кончались рождественские праздники, начиналась серия балов и вечеров, и промежуток времени между Рождеством и Великим постом был наполнен самыми разнообразными развлечениями. Великосветских барышень отделяла строгая граница от молодых замужних дам: они редко бывали на одних и тех же балах и не имели тех же самых кавалеров. То, что называлось «Ьа1 Ыанс», давалось только для молодых барышень, иностранцев на них не приглашали, и вдоль стен сидели ряды страшных дуэний, зоркими глазами следивших за танцующими и готовых делать не слишком благосклонные замечания, если какая-нибудь из барышень танцевала более двух раз с одним и тем же кавалером. Каждая из барышень должна была подойти поздороваться и сделать реверанс каждой из этих старух прежде, чем начать танцевать. Если же она не знала кого-нибудь из них, то ее надо было церемонно представить. Для иностранки они все казались безнадежно одинаковыми, были всегда одинаково одеты в черный, серый или же фиолетовый атлас, носили на плечах меховые палантины и имели изумительный жемчуг. Их волосы были всегда гладко зачесаны. Я скоро заметила, что совершала непростительные ошибки: то меня представляли два раза в один и тот же вечер одной даме, то я подходила к особе, с которой не была знакома, и меня встречали холодные, наставительные взгляды.

      Преимущество «белых балов» заключалось в изобилии кавалеров, так как дирижер танцев должен был строго следить за тем, чтобы барышни не сидели. Кавалеров даже не спрашивали, желает ли он танцевать или нет; ему ставился лишь вопрос: есть ли у него дама или же нет, и, если кто-нибудь отвечал отрицательно, несчастного молодого человека, внешне