Фаталити. Цена его успеха. Брук Лин

уточнил он.

      Я смутилась и не смогла ответить ему. Не хотела врать, но и признаваться в симпатии было для меня неприемлемо. Это как признать своё поражение. Я тогда ещё не умела это делать.

      – Тогда, о какой дружбе идёт речь? – будто прочитав мои мысли, продолжил он. – Ты не была против того, что было между нами тем вечером. Что стало сейчас?

      – Я включила голову, Ираклий. Я бы не хотела терять нашу дружбу из-за нескольких месяцев отношений.

      – Почему ты ставишь срок отношениям, в которых ещё не была? – раздраженно спросил он.

      – Потому что у всего есть срок. И самый быстро портящийся товар – это чувства и взаимоотношения.

      – Получается, у дружбы тоже есть конец?

      – Да, – с некой досадой ответила я.

      – Мне жаль, что жизненные обстоятельства научили тебя этому.

      – Жизнь всех учит именно этому. Просто кто-то не хочет учиться, – сказала я голосом победителя в этом споре.

      Глупая девочка ещё не знала, что у подлинных чувств срок годности – вечность. И у любви, и у дружбы, и у страсти; да у всего. Если это то, что оказалось в сердце – это навсегда.

      Ираклий встал с места.

      – Поеду к Тамаре, – сказал, отряхнувшись. – Оставлю тебя наедине с собой.

      И не дав возможности что-либо ответить, развернулся и ушёл.

      На душе у меня скребли кошки. От чего-то сильно хотелось плакать. Не было радости от победы в этом разговоре.

      Я пролежала в поле ещё около часа. Пыталась насладиться рассветом и новой книгой, взятой в библиотеке. Но волнение в груди не давало мне расслабиться и успокоиться. Я хотела пойти к Ираклию и убедиться, что всё между нами хорошо, несмотря на наш разговор.

      Вернулась домой и застала его во дворе за столом. Он изучал какие-то документы.

      – Ты вернулась, дорогая? – радостно произнесла бабушка, выйдя на крыльцо с тарелкой пирожных. – Сейчас заварю тебе чай.

      Ираклий посмотрел на меня исподлобья, но быстро вернул взгляд на бумаги. Внутри всё сжалось сильнее.

      – А что тут делает твой внук? – отшутилась я.

      – Помогает разобраться со счетами. Раньше всем этим занимался твой дедушка.

      – Спасибо тебе, – обратилась к парню и села рядом с ним. – Не хочешь выпить чай?

      – Мы уже выпили, – бросил мне в ответ.

      – А со мной за компанию? – улыбнулась, посмотрев на него с надеждой во взгляде.

      Я не хотела находиться с ним в плохих отношениях, как и не хотела этой неопределенности между нами. Это грызло меня изнутри.

      – Если только за компанию, – ответил он, не поднимая глаз.

      Бабушка вошла в дом и вернулась через несколько минут с чайником и двумя кружками.

      – Вы не обидитесь, если я пойду на завтрак к тёте Свете? – спросила она у нас. – К ней приехали гости, и они пригласили меня к себе.

      – Если тётя Света испекла свой фирменный медовик, то без его кусочка не возвращайся, – широко улыбнулся Ираклий.

      Они подмигнули друг другу, и бабушка ушла, оставив нас наедине.

      Какое-то время между нами нависала неловкая тишина.