Легкий заказ. Андрей Васильев

кто мой друг, все будут есть, пить, веселиться! Охрана? Для чего?! И вот результат.

      – Человек жив – и ладно, – сказал кто-то из гостей. – Всякое бывает.

      – Может, залетные? – раздался еще чей-то голос. – Мало ли?

      – К этому русскому человек крови Самвела подходил, – возразил мой сосед по столу слева, тот, которого я не знал. – Сам видел. Говорил плохие слова.

      – Ай, нехорошо!

      – Теперь Самвелу придется доказывать, что это не он.

      – Узнаю, кто это все устроил, – хмуро пообещал глава вурдалачьей семьи, глядя на меня. – Слово. Потому что мне не нравится это «ты, не ты». Когда я – тогда я. А когда нет, тогда все станут говорить о том, что семья Саркисяна забыла о правилах приличия… Мне такое ни к чему.

      – И приведешь их ко мне, – сказал Ровнин, бросив в рот виноградинку. – Вы стали слишком часто лить кровь просто так, Самвел. Ну-ну, не супь брови, не конкретно ты. Вурдалаки в целом. Расслабились, поверили в то, что на дворе новое время, забыли о том, что есть не только Покон, но и Закон. Виновных мы покараем сами, а остальные пусть знают – время, может, и новое, но когда кое-кто перестает видеть границы, то поступят с ним по-старому. Посыл ясен?

      – Предельно, – совсем помрачнел Саркисян, и его можно понять. Он тут ни при чем, но случись конфликт вурдалаков с отделом, то именно его сделают крайним. Его голова станет платой за мир. Его и его семьи.

      – Докажи, что это был кто-то не из твоих, и претензии будут сняты, – добавил я, поняв, что мой собеседник сейчас покинет зал. – И еще, говорю при свидетелях: если меня не станет до того, как это случится, все будут знать, кого в этом винить.

      А почему нет? Лишняя охрана не помешает, пускай молодцы Самвела меня попасут до тех пор, пока ситуация не прояснится. Ведь меня на самом деле хотели убить, и, подозреваю, желание завершить начатое у уцелевших вурдалаков никуда не денется.

      – Ты знаешь, что я ни при чем, – ткнул меня пальцем в грудь Саркисян, а после обвел рукой зал. – Вот из них многие – нет, а ты – да. Но ты хочешь так. Ладно, пусть. Но некрасиво поступаешь. Нехорошо.

      – Если я неправ, то извинюсь, – невозмутимо ответил я. – Никто не может сказать, что Чарушин не платит долги или не признает ошибки.

      – Подтверждаю, – подал голос Газван. – Иначе он не сидел бы за моим столом.

      – Может, тот дурачок, что приходил сюда и устроил конфликт, еще жив, – поправил очки Ровнин. – Вряд ли, но кто знает. Начни с него.

      – Разберусь, – пригладил волосы Самвел. – Сам, лично. И без вас особенно. Газван, еще раз с днем рождения. Извини, но мне пора.

      – Понимаю, – кивнул именинник и уселся за стол. – Спасибо, что пришел, спасибо за добрые слова и подарок.

      А угощения в дорогу, традиционного для таких мероприятий, похоже, Саркисяну никто не поднесет. Уверен, что Газван не хуже меня понимает, что вурдалак к случившемуся отношения не имеет, но тем не менее если он его и не списал