Путь пирата домой. Дмитрий Юрьевич Игуменцев

рисунок в зависимости от угла зрения. Деревянные, резные сундуки, столы и кресла. Тронный зал больше походил на тайную сокровищницу, чем на приемную государя. От богатства и разнообразия предметов разбегались глаза. Не смотря на собранные драгоценности, облицовка стен и потолка местами потрескалась. Расписанная тонкими и сложными узорами штукатурка выцвела и кое-где осыпалась. Лишь только трон падишаха оставался на месте мощным и непоколебимым символом власти государя. Он будто бы дерево врос корнями в каменный пол. Тропа, ведущая к нему, была сплошь усеяна плетеными кувшинами большими и маленькими. Сейчас на троне, как и многие дни до этого восседал Сахиб. Голова, его объятая дурманом, склонилась на бок. Правая рука, перекинутая через перила, служила опорой расслабленному телу. Огромный кубок, зажатый меж пальцев, слишком сильно наклонился. Вино кроваво-красной, тонкой струйкой проливалось на пол.

       Неспешно в зал вошел молодой воин. В ожидании того, что кубок вот-вот неминуемо выпадет из рук государя, он приблизился к трону. Когда же ножка выскользнула из пальцев, он ловко подхватил ее. Взглянув внутрь, он без сожаления вылил остатки вина в сторону.

       “Что, кто здесь?! Что случилось?!” – растерянно спросил пробудившийся от сна Сахиб.

       “Ваш кубок государь” – воин протянул фужер.

       Падишах же в ответ лишь только потер лоб. Неясный взгляд метался по залу. За годы подобной жизни он заметно располнел.

       “Я видимо от усталости немного уснул”.

       “Дело здесь не в усталости”, – печально пробормотал воин.

       “Как твое имя и звание, по какому важному делу без уведомления, самолично осмелился ты беспокоить своего повелителя?” – Сахиб старался не терять своего лица, грозного правителя.

       “Нур, государь, мое имя Нур, – воин склонил голову. – Командующий гарнизоном Кимрады и стражи дворца. Прошу будьте благосклонны и выслушайте меня. Ибо не из праздного безделья и не в угоду себе осмелился тревожить ваш покой. Дела требуют вашего участия. Ситуация ухудшается с каждым днем. Народ прозябает и бедствует. Недовольство множится. Государство трещит, еще немного и оно расколется как льдина в горячем теченье. Дети, старики, женщины на окраине королевства им буквально нечего есть. Если бы не свободные покорители воздуха они бы все до одного погибли”.

       “Они воры и пираты, воздушные пираты! – поднявшись, яростно закричал Сахиб. – Тот, кто еще раз назовет их иначе, будет казнен без промедления! И пусть они, эти крестьяне все исчезнут, как мухи, вместо того чтобы принимать помощь от воров. Жалкие предатели, они уподобляются разбойникам, переходят на сторону нашего врага. Надо было лучше следить за своим урожаем! Я знаю, все это происки того вора и его шайки приспешников! Они отвадили все крупных и мелки торговцев! Они в угоду своей алчности губят землю и скот! Я требую, который год изловить их всех до одного! Разве это так трудно?! Я желаю видеть бездыханное тело этого вора у своих ног!!!”

       Напиток во множестве испитый