Берег Слоновой Кости. Полина Мишина

втащили сумки на второй этаж, скинули рюкзаки на кровати и, кое-как распаковав вещи (комками побросав одежду в шкаф), сбежали вниз, плюхнулись на старый диван возле обеденного стола и жадно окинули глазами яства. Бабушка постаралась на славу! Стопка свежеиспеченных блинов, три разновидности варенья, сметана, большой кувшин с ягодным компотом, окрошка, тарелка с помидорами и огурцами, миска с оливье, а посередине всего этого великолепия – огромный пирог с капустой.

      Не дожидаясь особого приглашения, Саша накинулся на пирог.

      – Имей совесть, подожди, пока все сядут, – упрекнул его более терпеливый Миша.

      – Вот сам и жди, – пробубнил Саша, запихивая в рот приличный кусок пирога. – Я еще на заправке есть захотел. Или ты думаешь, я теми сухарями должен был наесться? – и он деловито подцепил вилкой пару дымящихся, пропитанных маслом, блинов.

      – Да ешьте на здоровье, для вас ведь все готовила, – сказала, появившаяся в дверях бабушка. – Руки-то хоть мыли?

      – Мыли, мыли! – не сморгнув, в один голос соврали мальчики. – Еще в Москве мыли, – тихо прибавил Сашка.

      Подошел Геннадий Анатольевич, и речь за столом, как это всегда бывает после долгой разлуки, повернулась в сторону последних новостей.

      – Что у вас новенького, Злата Федоровна? Кузнецовы продали участок?

      – Да, два месяца как продали. Новый хозяин уже и сарай переделал, и забор старый поменял. А у Ирочки как дела? – задала бабушка встречный вопрос. Ирочка, то есть Ирина Андреевна, была младшей дочерью Златы Федоровны, женой Геннадия Анатольевича и мамой Саши.

      – Все нормально. Привет вам передавала. Если получится, обещала заехать в конце июня. А что администрация по поводу газа говорит?

      – Да что она может сказать! Говорит, что газ будет, а когда будет – не известно. Мне соседка сказала, что ее сын в интернете посмотрел, а там, оказывается, написано, что поселок-то уже три года как газифицирован. Ну, вы можете себе представить! Как только людям не стыдно!

      – Эх, у нас сейчас людям ни за что не стыдно, Злата Федоровна. Понятие совести и чести ни у кого не осталось. Все живут сегодняшним днем. Думают, в деньгах счастье. Думают, обворуют полстраны, карманы набьют, и им за это счастье будет.

      – Ну, началось, – Саша кинул многозначительный взгляд на Мишу, – любимая папина тема.

      – Это вы очень верно сказали, Геннадий, – с готовностью согласилась Злата Федоровна. И хотя она была знакома с Геннадием Анатольевичем уже больше двадцати лет, шестнадцать из которых он был счастливо женат на ее младшей дочери, тем не менее бабушка придерживалась негласного правила обращаться к своему зятю исключительно на «вы».

      – Ба, а Ванька с Максом уже приехали, не знаешь? – прервал, ушедший в сторону политики и морали, разговор Саша.

      – Может и приехали, честно говоря, не видела.

      – А новый кто-нибудь на лето дачи не снимал? – с интересом спросил Миша.

      – На счет дач не знаю, –