Случайно папа. Николь Келлер

же сказала…

      Хочу вежливо, но твердо отказаться, но Анютка вмешивается в разговор. Она широко, до ямочек на пухлых щечках, улыбается, показывает пальчиком на мужчину и громко и четко произносит:

      – Папа!

      Глава 3

      Олеся

      Вспыхиваю, чувствуя, как щеки заливает краской. Зато Аня нисколько не смущается: шмыгает красным носом и улыбается до ямочек на щеках. Надо отдать должное, незнакомец не смутился, не начал возмущаться и выговаривать мне что-то. Улыбнулся также широко, как Анютка, до точно таких же ямочек. Как будто они…родственники.

      – Нет, малышка, я не твой папа. К сожалению. Но я бы не отказался от такой невероятно красивой мандаринки.

      Дочь, как истинная девочка, прячет личико у меня на груди и кидает кокетливые взгляды на незнакомца. На что мужчина откидывает голову и громко и искренне смеется.

      – Да ты, мандаринка, будущая похитительница мужских сердец! Я бы посоветовал твоему папе купить ружье, чтобы отгонять женихов, которые будут толпиться вокруг тебя.

      – Папа! – снова звонко выдает Анютка и тянется к мужчине обеими руками. Как будто просит его взять на ручки – Папа!

      – Нет, солнышко, – резко выдыхаю, проглатывая слезы. Перехватываю дочь поудобнее, чувствуя, как мышцы буквально горят от неимоверной нагрузки. – Это не папа. Папа нас…– осекаюсь, понимая, что сболтну лишнего. Мужчине ни к чему знать, что муж выставил меня в непогоду с ребенком на улицу.

      В груди печет, дышать нормально не могу из-за спазма, что окольцовывает горло. Обидно. Не за себя. На себя я давно забила и на многое закрываю глаза.

      Обидно за дочь. Что вот эта очаровательная крошка не нужна родному отцу. Еще до своего рождения. И то, что у нас все наладилось, что Лёня изменился, что мы стали напоминать обычную семью…Ложь. Нас обеих жестоко и долго обманывали.

      – Так, ладно, – незнакомец стремительно врывается в мои грустные мысли. Решительно перехватывает ручку чемодана и одним движением ловко снимает рюкзак. Я даже выдыхаю с благодарностью и облегчением. – Разговор мы продолжим в моей машине. А то у мандаринки не кудряшки, а сосульки. А мама вообще вся трясется. Заболеет, что будем делать?

      Он прав. Абсолютно. Мне ни в коем случае нельзя болеть! Для этого неподходящее время, да и денег нет!

      Мужчина с легкостью забрасывает наши вещи в багажник, потом открывает заднюю пассажирскую дверь и помогает запрыгнуть сначала Анютке, потом мне. Наши пальцы на миг соприкасаются, а по телу как будто пустили разряд электрического тока. По венам – чистое удовольствие. Сердце колотится с бешеной скоростью, а мысли превращаются в желе.

      Схлестываемся взглядами. В его янтарных глазах – неприкрытый порок. Горячее желание, которое передается и мне. Тело снова сотрясает мелкой дрожью. Вот только теперь ни черта не от холода…

      Я хочу его касаний. Хочу, чтобы его чувственные и, я уверена, умелые губы целовали меня. До дрожи и моих стонов. Откуда-то в душе ярко расцветает уверенность, что этот мужчина – чуткий и горячий