Обжора. Джавид Алакбарли

идимо, под влиянием многих конкретных фактов просто-напросто убедил себя в том, что в подобный день ничего хорошего случиться не может. У меня, во всяком случае, почему-то всё и всегда складывалось именно так.

      Как бы там ни было, надо честно признаться, что и этот день уже с самого утра начался достаточно паршиво. Я трижды заново заваривал чай. Причина была проста. Первые две заварки из-за моей рассеянности уже успели вскипеть. Пока я третий раз колдовал над заварным чайником, обнаружилось, что и яичница на плите превратилась в нечто весьма несъедобное. Хорошо, что у нас дома на столе всегда лежат орешки всех сортов и разные сухо фрукты. Я щедро насыпал горсть этого стратегического запаса к себе в карман и, выходя из дома, дал себе честное слово: что бы ни случилось со мной сегодня, не стану нервничать и портить себе наст роение.

      В университете я хотел было вытащить мобильник и позвонить маме, но обнаружил, что в автобусе кто-то умудрился увести его. После лекций, на скоро перекусив в соседнем кафетерии, я отправился на дежурство в больницу «Скорой помощи». Вообще-то, эта лечебница лично для меня является тем уникальным местом, где происходят самые невероятные истории и раскрываются скрытые обычно от людских взоров тайны человеческих судеб.

      Но это ещё то уникальное место, что дарит мне вдохновение и различные сюжеты для моих дурацких рассказов, над которыми подтрунивают все мои друзья. Поэтому и шёл я туда, ожидая, что в столь непростой день обязательно случится что-то не очень хорошее. Число-то ведь тринадцатое. Предчувствия меня не обманули. История приключилась здесь весьма незаурядная. Но в конечном счёте лично для меня она была весьма и весьма поучительной, продемонстрировав мне всю мерзость моего высокомерия.

      С ней, в конце концов, оказалось связано немало моментов, которые ещё раз смогли выявить то, что моё безграничное самодовольство и фантастическая самонадеянность просто зашкаливают. Короче говоря, вся эта история просто ещё раз показала мне в деталях и подробностях, что никогда не надо спешить с вывода ми и навешивать ярлыки на людей. А именно этим я как законченный идиот и занимался всю свою жизнь.

      Вся эта история дала мне хороший щелчок по носу и осталась в памяти, как наглядный урок того, что порой всё не так просто, как кажется.

      Едва ступив в больничный двор, я стал свидетелем весьма неординарной ситуации. Меня тут же начал разбирать смех. По мере того, как я проникался пониманием увиденного, мой смех крепчал. В один миг забылось всё. И уведённый телефон, и перекипевшая заварка, и сгоревшая яичница, и невкусная еда в кафетерии уже казались такими мелкими пакостями, что на них, может быть, не стоило даже обращать внимания. Открывающаяся передо мной картина была настолько сюрреалистичной, что в неё трудно было поверить. Неужели это не сон и не галлюцинация?

      Из какой-то машины весьма странного вида шестеро человек осторожно опускали на землю огромную нарядную кровать с балдахином. Дополняло весь этот немыслимый пейзаж абсолютно непонятное существо каких-то невероятных размеров, лежащее на этой кровати.

      – Кто это?

      Один из санитаров, что осторожно опускал кровать на землю, без тени улыбки ответил мне:

      – Это женщина-гора.

      Так они все называли хозяйку ресторана, находящегося неподалёку от больницы. Лично я никогда её не видел, но все уверяли, что наверняка, она весит не меньше двухсот килограммов. Даже наш медбрат, дядя Маис, почти всю жизнь проработавший в этой больнице и видевший много диковинных больных, утверждал, что никогда не видел женщину таких габаритов. Очевидно, что подобного пациента не могли привезти на обыкновенной машине «Скорой помощи». Наверное, именно поэтому больную поместили вместе с её роскошной кроватью в некое допотопное транспортное средство, напоминающее симбиоз грузовика с автобусом.

      Всё ещё продолжая по инерции смеяться, я в конце концов понял, что ситуация настолько необычна, что надо бросить валять дурака и постараться помочь. Больная же всё время то ли стонала, то ли вопила, то ли кричала:

      – Ой, умираю! Ой, мой живот! Помогите! Как же мне больно!

      Пытаясь быстро включиться в рабочий процесс, я поневоле начал задавать себе чисто риторические вопросы.

      – Ну, разве гора может вопить и кричать? Разве ей может быть больно?

      В это время рядом с больной появился лучший хирург нашего отделения.

      – Симптом Блумберга положительный. Срочно в операционную.

      Пока я как идиот смеялся, всем нам стало ясно, что состояние этой больной было предельно тяжёлым. Просто на грани жизни и смерти. Между собой врачи именуют эту болезнь инфарктом кишечника. Но точнее, конечно, это следует называть эмболией. В подобной ситуации многое зависит от того, насколько быстро и эффективно будет оказана врачебная помощь. Причём в такой ситуации всё решают буквально минуты.

      Больной сразу же сделали несколько болеутоляющих инъекций, опасаясь, что из-за острой боли пациентка может впасть в шок. Мы дружно обрадовались тому, что её душераздирающий крик почти прекратился. Теперь наши уши терзали лишь её прерывистый стон и хриплые рыдания.

      У