Следствие ведёт полукровка. Владимир Батаев

И ты, Раф, перестань страдать из-за коньяка. Если дело выгорит, подарю тебе бутылку от двухтысячного года. А пока разливай! Нам всем не помешает расслабиться.

      Орк открыл рот для возражений, но тут же захлопнул. Молча достал из шкафа рюмки и разлил остатки коньяка. Я хлопнула, не глядя, хоть и недолюбливаю крепкое спиртное.

      – Вы были знакомы с Каэтаной, – наконец произнёс Раф. – Как думаете, удалось Лине вжиться в роль? Сможет она работать агентом под прикрытием?

      – Несомненно, – кивнула головой Лилия. – В штатных ситуациях. А если случится форс-мажор, мы подстрахуем.

      – Вы поедете с Линой в заповедник? – уточнил Раф.

      – Разумеется.

      Под шумок я налила себе ещё коньяка. Да что такого особенного в этой Каэтане, если влиятельные магички бросают все ресурсы на расследование её гибели?

      – Приглядывайтесь к истеричному муженьку, – вставила Виола. – В тихом омуте черти водятся. Так ведь говорят у вас в России?

      – Думаете, он мог выпить кровь у любимой жены? – усмехнулся Раф. – Если только в фигуральном смысле.

      – А я верю в вампиров, – серьёзно сказала Лилия. – Тем более в том заповеднике что-то нечисто. Странное место. Ну, Лина сама все увидит. Лина? Ты решила всё вылакать без нас?

      Раф быстрым движением разлил коньяк по рюмкам, а мою перевернул.

      – Иди домой, отоспись. Завтра трудный день.

      – Для молодого неокрепшего организма алкоголь вреден, – поддержала его Лилия. – И позвони отцу. Передавай привет от Лилечки. Он тебе расскажет, как тридцать лет назад мы рубились в покер.

      Я молча вышла из-за стола. В покер с моим отцом? С сумасшедшим параноиком, который не выдержал такого счастья, как воспитывать полуэльфийку, единственную в мире?

      Накрапывал дождь. Я раскрыла зонтик, который засунула мне в рюкзак Ева. Умеет же эльфийка быть заботливой! Правда, редко. Обычно она подкладывает в рюкзак конфеты.

      Мне пять лет. Отец напяливает на меня панамку во дворе и шипит: «Прикрой уши, запятая, а то вчера бабки шушукались. Мне не нужны проблемы!»

      Звякнул "Эльфон". Открываю сообщение от Рафа: "Как ты? Закажем вечером пиццу? Никак не могу выпроводить остроухих шалав. Уже в третий раз за сегодня лезут в штаны".

      Мне десять лет. Выпрашиваю у отца новую юбку – старая уже не сходится на талии. Но тот пожимает плечами. Все деньги, которые правительство выделило на моё содержание, ушли на постройку бункера.

      Еще одно сообщение от орка: "Лина, ты в порядке? Ну не злись. Прости, что накричал. Но ты выжрала весь мой коньяк!"

      Мне пятнадцать лет. Отец кричит и выгоняет из дома. В холодильнике пусто, и я украла банку тушёнки из бункера, когда мыла в нем пол. Меня тошнит от голода. Отец трясётся от ярости и говорит, что я закончу в притоне, как остроухая шлюха, которая продаётся за еду.

      Позвонить и расспросить о возможной сводной сестрице? Да я бы не смогла, даже если бы и захотела.

      Мой отец сошёл с ума и заперся в бункере три года назад. Не знаю, жив ли он вообще. Хотя с голоду помереть не должен – припасов и воды в "подземной темнице"