Сценарии судьбы Тонечки Морозовой. Татьяна Устинова

как и Дольчикову. При этом жизнь он вел беспорядочную и, по словам соседей, довольно шумную. При осмотре квартиры Филиппова зафиксировано отсутствие мобильного телефона.

      – Его забрал человек, который принес бутылки и лимон, – подхватила Тонечка.

      – Это ваши фантазии, – строго сказал майор. – Не перебивайте. С трупа Дольчиковой похищены часы-браслет, все содержимое сумки, включая деньги и банковские карточки, на месте. Из квартиры Филиппова на первый взгляд ничего не похищено, за исключением телефона, но покойный мог его и потерять, как и Дольчикова могла часы обронить.

      Тонечка застонала. Майор перевернул страницу.

      – При этом, – он поднял палец, – при досмотре одежды Филиппова в кармане пиджака обнаружена почтовая квитанция. По этой квитанции в почтовом отделении в присутствии понятых произведена выемка отправления. – Тут он счел нужным пояснить: – Ну, то есть посылки.

      Тонечка слушала очень внимательно, кажется, даже дышать перестала.

      – Посылка была вскрыта, вот можете полюбоваться. Смотрите, смотрите! – и веером раскинул перед Тонечкой фотографии.

      Герман встал со своего места, подошел и стал рассматривать сверху. Тонечка немного подвинула его плечом.

      Вот картонная коробка, внутри шкатулка. Вот шкатулка уже без коробки. Вот шкатулка с откинутой крышкой, внутри что-то лежит. Вот содержимое на полированном канцелярском столе.

      – Ох, ни фига себе, – сказал Герман с изумлением.

      – Ты выражаешься, как моя дочь, – пробормотала Тонечка, рассматривая фотографию.

      На ней была запечатлена золотая фигурка, довольно большая, длиной, должно быть, в половину ладони. Женщина, держащая на вытянутой руке лук и стрелу. Глядя на нее, возникало ощущение, что она вот-вот выстрелит. Фигурка производила странное впечатление – словно могла сию минуту ожить, хотя сработана была довольно кустарно, грубо, будто не из золота, а из дерева выточена.

      – Покойный Филиппов адресовал посылку самому себе, – продолжал Мишаков. – Прием довольно старый, но до сих пор действует. Так вот я хочу знать, откуда у вас сведения об этой штуке. Почему вы сразу задали вопрос про клад?

      – Артемида? – сама у себя спросила Тонечка. – Сколько ей может быть лет?..

      – Три тыщи, – бухнул майор. – До нашей эры. Официального заключения пока нет, но знаток из Пушкинского музея сказал, что не меньше.

      – Три тысячи лет до новой эры?!

      – То-то и оно-то.

      Тонечка посмотрела вверх на Германа и опять поднесла фотографию к глазам.

      – Она что, подлинная?!

      – Знаток сказал, проверять надо. А по виду подлинная.

      – Сколько же она может стоить?

      Герман взял у нее фотографию и тоже принялся рассматривать.

      – Я думаю, сколько угодно, – сказал он наконец. – Разумеется, продать вещицу, которой пять тысяч лет, целый фокус, но если найти аукцион и подготовить правильные бумаги, то много, Тонечка. Очень.

      – Откуда вы о ней узнали, Антонина Федоровна?

      – А?.. Мне рассказала Зоя, жена Василия.