Мальчики из Фоллз. Пенелопа Дуглас

руку к телу, она стягивает с себя кофту, оставшись в белой майке.

      Ее темные волосы длиннее, чем я думал. Они рассыпаются по спине. Неровно дыша, Аро хромает к кровати. Майка запятнана полосой крови от выреза до талии.

      Я хмурюсь.

      Почему она не сказала мне? Забыл, что сегодня девушка получила не одну травму.

      Не похоже было, будто ей больно, когда она сидела тут.

      Аро опускается на пол, встав на колени перед кроватью, и зарывается лицом в одеяло. Видно, как тяжело она дышит, наконец позволив себе расслабиться.

      Встав с кресла, порываюсь пойти к ней, но она бы попросила помощи, если бы хотела. Аро просто начнет ругаться со мной.

      Я выключаю монитор, давая ей возможность уединиться.

      Я ошибся. Бомба громкая. Она пригодна лишь для массового уничтожения, и только на один раз.

      Аро не похожа на бомбу.

      Она терпелива, спокойна, непреклонна и постоянна.

      Она все выдержит. Как сталь.

      Как топор.

      Глава 7

      Аро

      Размытый силуэт нависает надо мной. Я моргаю, но веки такие тяжелые. Он наклоняется ниже, однако фокус так и не обретает. Кто это?

      В следующую секунду я распахиваю глаза, понимая, что не сплю, резко поднимаюсь в сидячее положение, верчу головой вправо-влево, осматриваю комнату. Такое ощущение, словно что-то ползает по моей коже.

      Но тут никого нет. Впереди закрытая дверь, а в комнате, кроме меня, только мебель.

      Hijo de puta[5].

      Я откидываю волосы с лица, сбрасываю одеяло, морщась от боли в руке. Опускаю взгляд на перевязанную рану, и в памяти всплывает прошлая ночь.

      Черт.

      Слезаю с кровати, иду к деревянной двери, кручу ручку.

      Она по-прежнему заперта. Выдохнув, разворачиваюсь кругом и снова осматриваю спальню.

      Бронзовая клетка с четырьмя маленькими лампочками в форме свечей свисает сверху на цепи. Свет до сих пор горит ярко. Похоже, я уснула, не выключив его. Выцветший антикварный ковер частично прикрыт кроватью, в углу напротив двери стоит по диагонали письменный стол. Справа от него стену украшает большая, местами облупившаяся фреска – пасторальная сцена с джунглями и животными, которых я едва могу разобрать. Я роюсь в ящиках стола, затем опускаюсь на пол, вздрагивая от боли, чтобы заглянуть под кровать.

      Комната, кажется, все-таки пуста. И не занята постоянным обитателем. Здесь нет никакой одежды, чеков. Ничего ценного.

      Размотав повязку на руке, осматриваю рану и замечаю следы подсохшей крови по краям. Гноя не видно, кожа в цвете не изменилась, даже припухлость немного спала. Порез закрыт лучше, чем все мои предыдущие ранения, когда мне накладывали швы.

      У Хоука, наверное, и сертификат на проведение профессиональной сердечно-легочной реанимации есть. Бойскаут.

      Я надеваю шапку, толстовку, натягиваю капюшон. Перед глазами вдруг все накреняется, приходится опереться о стену. Склонив голову, вдыхаю и выдыхаю. Не знаю, тошнит меня или голова кружится, больно мне или это голод. Я не ела со вчерашнего утра.

      Спотыкаясь, иду

5

Сукин сын (исп.).