Невинный для Темной Леди. Люция Дымка

Многократно. Но последний месяц настолько измотал меня, что едва я услышал заветное слово «душ», как сразу потерял бдительность.

      Лора остановилась у невзрачного контура в стене, напоминающего дверцу в подсобное помещение, и коснулась панели управления. Открылся проход, и мы вышли на лестничную площадку. Еще два десятка ударов сердца и сорок ступеней вниз – и вот он, подвал.

      «Теперь пройти по короткому коридору, повернуть направо и идти до упора. В тупике будет та самая дверь. Снаружи черная, металлическая. А внутри обитая дорогой мягкой кожей, выкрашенной в яркий красный цвет. Она снится мне почти каждую ночь».

      Мы покинули лестничную клетку и прошли метров пять. Вместо того чтобы двигаться дальше, Лора снова остановилась и коснулась ладонью помигивающего в сумраке датчика. До моего слуха долетело шипение. Почти такое же, какое я слышал и при открытии других автоматических дверей. И в стене появился проем. А в воздухе повеяло едва уловимой сыростью.

      – Здесь душевая, – кивнула Лора, жестом приказывая войти. – Не задерживайся.

      Я невыразительно прохрипел в ответ и сделал шаг в дверной проем. Она резко, почти по-военному развернулась на каблуках и пошла прочь. А я на миг ошарашенно замер: меня и в самом деле привели в душевую.

      Скользнул взглядом по просторной и светлой комнате, в которой вплотную одна к одной стояло несколько душевых кабинок. Инстинктивно прислушался, шумит ли вода. И с облегчением выдохнул: здесь я один.

      Дверь с тем же шипением затворилась. Я подошел к ближайшей кабинке и торопливо повесил чистые вещи на держатель, торчащий поблизости из стены. Непослушными пальцами потянул за дверную ручку. Заглянул внутрь. Душ, как душ.

      Стянул с себя то, что осталось от моих штанов, и бросил эти лохмотья на пол. Вошел и закрыл за собой стеклянную дверцу.

      Моргнул датчик движения, и стекло из прозрачного превратилось в матовое. Я прикоснулся к панели управления, и из распылителя полилась долгожданная вода.

      Горячие капли упали на израненную кожу, и снова весь мир для меня наполнился болью. А как я хотел? Теперь у меня вся жизнь проходит через боль и преодоление. Даже душ. Пара секунд в прострации, и я потянулся к регулировке.

      Еще немного, и кабина отозвалась на приказ, снижая температуру воды до прохладной. Теперь то что надо. Я подставил лицо под плотную пелену воды и выкрутил напор на максимум.

      И прислушался к ощущению чистоты и свежести. Словно вся грязь рабского рынка, все его запахи под давлением смылись в канализацию. Жаль, от воспоминаний так легко не избавиться. Не смываются они даже самым сильным водяным потоком.

      Потом поднял ладони, свел их вместе и набрал полную горсть воды. Поднес ко рту и одним махом выпил. А потом еще одну и еще.

      Вода охладила голову и тело. И заглушила жажду. Мысли перестали напоминать вязкое марево, стали четкими и завершенными. И появлялись ровно с такой скоростью, чтобы осознать их и запомнить.

      Я выдавил гель из держателя, намылился и принялся, невзирая на боль обожженной кожи, тереть свое тело. Смыть остатки