Мечты о нас. Иви Кази

ответ. Ненавижу, когда со мной разговаривают, как с трехлетней.

      – Папа! – Я не могу сдержать стон. – Я не хотела ставить Дрю в неловкое положение, я просто хотела… должным образом его поприветствовать.

      – Поприветствовать? – Он резко поднимает голову, мускул на щеке нервно дергается. – Я тебя попросил показать Эндрю кампус. А не делать его посмешищем, танцуя на публике перед ним. Я тебя не так воспитывал. И маме бы точно не понравилось.

      Как я ненавижу, когда он начинает разыгрывать карту мамы. Она как джокер, чтобы прибить меня окончательно.

      – Я всегда танцую на публике! – бросаю я и понимаю, что с каждым словом делаю хуже.

      – Ты извинишься перед Эндрю. Один на один. С командой я улажу сам. И чтобы я больше ничего не слышал об этом неприятном инциденте. – Несколько долгих мгновений он пронзает меня ледяным взглядом своих голубых глаз и возвращается к газете.

      У него все просто. Главное, чтобы я вежливо извинилась и не порождала шумихи.

      – А что, если ему понравилось? – вырывается из меня, и я даже не понимаю, как это получилось.

      Как в замедленной съемке, плавно опускается газета.

      – Если ему понравилось? – повторяет отец, удостоверяясь, что не ослышался. – В тот самый день, когда мужчины тебя начнут волновать больше спорта, уходи из чирлидинга.

      Я насмешливо фыркаю. Ну это же нелепо, и он это знает. Этот день не наступит хотя бы потому, что спорт финансирует львиную часть моей учебы. Даже после смерти мамы я не бросила чирлидинг, так что и сейчас не брошу.

      Наш разговор прерывает веселое «Доброе утро!» Бо. Он проходит легкой походкой, как будто не слышал нашу дискуссию. Что маловероятно – в доме довольно тонкие стены. С полным спокойствием наливает в стакан апельсиновый сок и становится рядом со мной, облокотившись о стойку. Все это время сопровождается гробовым молчанием, нарушаемое лишь гудением холодильника.

      – Закончили? Можем идти? – Папа переводит взгляд с Бо на меня и обратно. Пальцами мнет газетные листы – явный признак того, что он не успокоился.

      – Я готов! – Бо одним движением головы откидывает челку со лба. – Радуйся, что можешь нас подвезти. В будущем, возможно, мы пойдем другим путем. Или поедем.

      Я не успеваю спросить, что он имеет в виду, как Бо продолжает:

      – Хэйли позавчера рассказывала, что ее бабушка переезжает в дом престарелых и хочет избавиться от своей машины. Милый маленький «Форд Фиеста», на который я уже заработал в кафе. Если ничего не помешает, завтра его забираю.

      Бо независимо постукивает пальцем по стакану, как будто ничего особенного не произошло, всего лишь прикупил по случаю кусочек свободы.

      – Ты не можешь быть против, – предупреждает Бо папу. – Если сможем сами ездить, а не ждать тебя, то у нас будет больше времени для учебы. И для работы по дому. В выигрыше все.

      Папа опускает газету, складывает ее аккуратно и оставляет на краю стола. Берет чашку с кофе, отхлебывает и пожимает плечами.

      – И в мыслях не было.

      Потом