Мечты о нас. Иви Кази

упираю руки в бока. Если не хочет, пусть так и скажет.

      Он ничего не отвечает, вытаскивает мобильник из кармана и что-то набирает.

      Ну да, конечно. Не стесняйся, игнорируй меня дальше, у тебя же есть мобильник!

      Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут мой телефон издает боевой клич «Синие, вперед!», объявляя о новом сообщении.

      МИСТЕР АЛАБАМА: Мы можем еще кое-кого подождать?

      У меня брови ползут вверх. Я поворачиваюсь к нему. Почему он пишет мне СМС, когда я стою прямо перед ним?!

      – Кого? – спрашиваю я раздраженно.

      Ответ звучит тихо, невнятно, но сопровождается жестикуляцией, и в движениях рук, в отличие от беспомощных звуков, четко прослеживается: «Моего переводчика».

      Я в замешательстве и пытаюсь скрыть внезапную неуверенность. На всякий случай задаю вопрос:

      – Ты меня слышишь?

      Он отрицательно качает головой.

      – Я угадываю, – признается он и пристально смотрит на мои губы.

      О Господи, Джули! Это не высокомерие. Он глухой.

      Так вот о чем хотел папа вчера предупредить! По крайней мере объясняет, почему Дрю отклонил звонок. И он на самом деле не понял, когда в кофейне я его обозвала.

      Моя злость мгновенно испаряется, но на душе кошки скребут. Я чувствую себя самым паршивым человеком на свете – ни секунды не сомневалась, что ничего, кроме надменности, он из себя не представляет. Да всем известно, как оскорбительно для человека, когда его судят по внешности.

      Я смотрю прямо в глаза Мистеру Алабама. При свете дня радужка переливается золотом, напоминая мед.

      – Конечно, подождем, – говорю я.

      Я прислоняюсь к стене стадиона, выложенной из красного кирпича. Не уверена, что делать дальше. Большинство думает, что чирлидерша – щебечущий источник хорошего настроения, поэтому с нами постоянно заговаривают в коридорах. Но о чем говорить с Мистером Алабамой? И каким образом?

      Он рассматривает стадион, время от времени проверяя телефон. Могу я просто заговорить с ним? Или мне надо, не знаю, помахать руками, чтобы привлечь внимание? А может, он вообще не любит пустой болтовни.

      Как странно, должно быть, ничего не слышать. Или, может, почти ничего? Слышит ли он глухие шумы? Различает ли низкие или высокие звуки? Какая разница между глухими и слабослышащими? Вообще ничего не знаю об этом, трудно даже представить. Как можно прочувствовать весну без птичьего щебета? Футбольную игру без кричалок? Без радостного гула болельщиков на трибунах?

      Дрю касается моей руки, и я удивленно поднимаю глаза.

      – Не надо, – просит он.

      – Чего не надо?

      – Жалеть меня не надо.

      Дрю посмеивается. Уверен в себе на сто процентов. И точно знает, что происходит в моей голове.

      К своему стыду, должна признаться, что он прав.

      – Ладно.

      Я снова прислоняюсь к стене и решаю делать то, что всегда выручает в подобных ситуациях, – светская беседа.

      – Ты взял мой соевый латте.

      По вопросительному