Одному Богу ведомый мир. Элиниэль Эверфольд

по неспокойной глади воды. У него что-то случилось? Спросить или нет?

      – Дантариэл, у вас что-то случилось? – сам ведь разрешил обращаться по имени.

      – С чего вы взяли? – и не надо так наигранно улыбаться. Актер из тебя не очень.

      – У вас глаза как у дохлой рыбы, – ой зря я это ляпнула.

      Только вот вместо негодования мужчина удивился. Прыснул в кулак. Плечи задрожали от сдерживаемого смеха, а в уголках глаз залегли морщинки. Что, так смешно прозвучало?

      – Вы меня удивили, – я заметила.

      – Ты. И можно просто Алекс, – кивнула сама себе. И зачем я сокращаю между нами расстояние? Хорошим не кончится.

      – Тогда и ты зови меня просто Данте, – заметано. – У меня все нормально, – ври больше.

      – И помочь я с вашим «нормально» не могу, да? – кивнул и только позже понял, что сам себя раскрыл. Теперь уже я рассмеялась. Не думала, что он может быть таким. Простым. – Если хотите, могу выслушать.

      Отрицательно покачал головой, снова возвращаясь к созерцанию пейзажа. Как хочешь, навязываться не буду. Мое дело предложить. Помолчим. Сама не заметила, как стала бурчать себе что-то под нос. Пум-пурум-пум-пум. Какая-то песенка. Ах да, та веселая. Мальчишки под окнами пели, когда я сидела с газетами.

      – Какой чудесный день, какой прекрасный пень, какой веселый я-я-я и песенка моя, – протянула я, специально неправильно растягивая ноты, чтобы вышло комично.

      – Вот это у тебя репертуар, – поперхнувшись, подвел герцог. Явно под впечатлением остался. Надеюсь, что под приятным.

      – В какой среде обитаю, такие и песни, – пожала плечами, щелчком вгоняя клинок в ножны и цепляя его на пояс. Так и не скажешь, что я им только вчера Королю голову отрубила.

      – Занятная у тебя среда обитания, – я тебе зверушка какая-то что ли?

      – Это еще цветочки, я знаю получше, – усмехнулась и, вдохнув поглубже, заорала во все горло. – Ничего на свете лучше не-ету, чем найти папину лансе-ету. Пусть на ней обложка Лили-Хуха, я-то знаю, что внутри пор… – допеть не дали самым наглым образом. Зажали рот. Еще и нос.

      Я тут же недовольно забурчала и хотела укусить, но столкнулась с растерянно-удивленным взглядом. Зависла. Так бы и сидели, если бы мужчина вдруг не усмехнулся. Нервно. Аж глаз дернулся. Продолжение он явно знает. Откуда? Песенка ведь дворовая.

      Кстати, лансета – это запоминающий артефакт. Им можно снять постановку, а потом просматривать уже дома. А Лили-Хух – это зайчик. Из детской постановки. Хорошо живет на свете Лили-Хух.

      – Поешь хорошо, но вот выбор композиций… – прекрасный. Как по мне.

      – Хорошо, когда имеешь вокальные данные. А не они тебя, – да чего он все таращится?!

      Наудивлялся на десять лет вперед. Я даже подпрыгнула, когда Данте вдруг расхохотался. Нервы сдали? Ладно, подождем. Смотрела на то как взрослый мужик, Великий и ужасный герцог Сильф младший размазывает слезы по щекам. Интересно, видел ли его еще хоть кто-то таким? Настоящим, живым.

      – У меня смена скоро. Идти пора, – когда истерика вроде как поутихла, протянула