Нескончаемый дар. Владимир Алейников

это давно надоело! – отвечаю я ему – Нынче так и норовят всех сбить в группы, в стаи. Так им, тем, кто пытаются разобраться в том, что мы делали, удобнее. Тебе это хорошо известно.

      – Да, у меня такая же история с Бродским, – сказал Рейн.

      Потом помедлил – и порывисто произнёс:

      – Я всегда хотел дружить с тобой!

      И подчеркнул патетически:

      – Я считаю тебя великим человеком, великим другом и великим поэтом!

      – Ты мне тоже дорог, Женя! – ответил я ему. – Давай, в наших-то зрелых летах, попробуем – дружить.

      – Уезжаю в Париж! – сообщил мне Рейн. – Вместе с Надей.

      – А я – к себе, в Коктебель! – ответил я. – Вместе с Людой.

      На том разговор наш и закончился.

      И снова – долго не виделись.

      Такое вот у нас, у поэтов, годами собирающихся дружить, – своеобразное общение.

      Дружба дружбой, а дороги – врозь.

      Кому – на Запад, кому – в Киммерию.

      Может быть, и встретимся ещё – у меня, в Коктебеле.

      Всё может быть.

      У нас – всё может быть.

      – Зачем тебе волноваться? Ты великий поэт! – сказал мне Андрей Битов, когда я спросил его, как там обстоят дела с моим приёмом в ПЕН-клуб.

      Дело было уже в девяносто четвёртом году.

      – Вон сколько книг у тебя вышло! – сказал Андрей – все это знают. Все знают, кто ты такой. Так что не волнуйся. Примем.

      И приняли.

      – Поздравляю! – сказал мне Битов по телефону, – приняли единогласно. К Окуджаве, поскольку он болел, ездили специально на дачу. Все проголосовали – «за». На обсуждении вслух читали стихи твои. Наизусть помним. Так что всё в порядке.

      Позвонил Женя Попов.

      – Поздравляю, Володя! Мы тебя приняли.

      Я сказал Людмиле:

      – Приняли меня.

      – Ну и ладно! – сказала мудрая и проницательная моя жена, – только что это даст тебе? Вряд ли будет от этого прок.

      Получил я членский билет – и уехал к себе в Коктебель.

      Приехал в Коктебель Битов.

      Конечно – летом.

      Конечно – отдохнуть.

      Конечно – с семьёй.

      Конечно – вместе с Сашей Ткаченко и его семьёй.

      ПЕН-клубовское начальство к нам пожаловало! – так в посёлке у нас говорили.

      Зашёл Андрей ко мне в гости.

      Навестил старого друга.

      Пригласил меня в Дом Волошина – на презентацию недавно вышедшего очередного «Крымского альбома», в котором стихов моих, разумеется, не было – хотя стихов о Крыме у меня больше, чем у всех русских поэтов, вместе взятых.

      Я – пришёл.

      В кои-то веки – выбрался на люди.

      На веранде волошинского дома собрался народ.

      Издатель Дима Лосев, человек феодосийский, молодой, энергичный, представил вышедшую книгу.

      Потом все присутствующие выпивали, закусывали и разговаривали о разном.

      Так, наверное, полагается на презентациях.

      Я, непьющий, сидел