Тени в раю. Эрих Мария Ремарк

дело, – заявил он. – Это уже первый навар с вашей должности проходимца разрядом повыше?

      – Этот навар – просто аванс от человека, которому вы, господин Леви, сами меня рекомендовали.

      Леви скривился в ухмылке.

      – Ты погляди-ка, аж целенький костюмчик.

      – И еще осталось кое-что. Сильверс рекомендовал мне «Брукс Бразерс». Но я нашел кое-что попроще.

      – У вас вид типичного афериста.

      – Премного благодарю. Я аферист и есть.

      – А вы, как я погляжу, уже отлично поладили, – бурчал Леви, устраивая дивного, правда, заново раскрашенного, ангелочка восемнадцатого века на отрезе генуэзского бархата. – Удивляюсь, как это вы не побрезговали заглянуть к нам, жалким лавочникам.

      Я смотрел на него, чуть не онемев от изумления. Коротышка-толстяк и вправду ревнует! Хотя сам же меня к Сильверсу устроил!

      – По-вашему, лучше бы мне Сильверса обокрасть, так, что ли?

      – Обокрасть – одно дело, в зад целовать – совсем другое, – буркнул Леви. – Две большие разницы.

      Он переставил «старинный» французский стул, подлинный на целых полножки. И я вдруг ощутил острый прилив нежности. Давно я не испытывал этого чувства – чувства, что к тебе относятся по-доброму, причем совершенно бескорыстно. Хотя, если подумать, не так уж давно. Хороших людей на свете много. Однако замечаешь это лишь в крайней беде – и это как бы возмещение тебе за твои мытарства. Довольно странный противовес, в лихие минуты жизни подбивающий даже поверить в существование очень далекого, совершенно безличного бога, который с неукоснительностью автомата переключает кнопки на некой панели управления всемирным равновесием. Но только в лихие минуты и очень ненадолго.

      – Ну что вы так уставились? – спросил Леви.

      – До чего же славный вы человек, – в порыве откровенности ответил я. – Прямо отец родной.

      – Что?

      – Я правда так думаю. В высшем, метафизическом смысле.

      – Что? – не понял Леви. – Живется вам, как вижу, неплохо. Раз вы всякую чушь городите. Шутки-прибаутки. Неужто у этого паразита так хорошо? – Он отер пыль с рук. – Там-то, видно, в грязи возиться не нужно? – Он швырнул замызганное полотенце за шторку витрины на стопку окантованных японских офортов. – Там-то куда лучше, чем здесь, верно?

      Примечания

      1

      Крестный путь (лат.) – Здесь и далее примеч. перев.

      2

      Искаженная цитата из «Фауста» Гете (1,1), букв.: «Я человек, и здесь быть вправе». В переводе