Идеальные лжецы. Опасности и правда. Алекс Мирез

только я не могла сосредоточиться на доме Хенрика. Мое внимание привлекли другие детали. Я очень обрадовалась, увидев Хенрика, но не узнала его. У меня создалось впечатление, будто я обнимаю незнакомца. Когда знаешь человека всю жизнь, не замечаешь, как он меняется. Мой брат сильно изменился, и я не знала, в какой момент это случилось. Он сильно похудел, а под глазами залегли глубокие тени, которых прежде не было, даже когда он работал в две смены. Каштановые волосы, от природы блестящие, как и мои, он обычно стягивал в низкий хвост, когда они отрастали, но теперь они торчали тусклыми неухоженными вихрами.

      Он изменился, и в глазах у него порой мелькали вспышки… беспокойства?

      – Что происходит, Хенрик? – спросила я, когда мы обедали в его домике.

      Он опустил взгляд, уставившись в тарелку со спагетти.

      – Я же не дура, – не отставала я. – Может быть, мама и считает, что у тебя все хорошо и ты обожаешь это место, а твой шеф и его семейка – прекрасные люди, но я же знаю правду. Эти свиньи по-прежнему тебя достают?

      Хенрик с минуту поигрывал вилкой. Пальцы у него были все в ссадинах и синяках от садовых инструментов. Он что, даже перчаток не надевает? Конечно, не надевает, потому что Эган их спрятал.

      – Ты же знаешь, что да, – равнодушно ответил он, стараясь скрыть волнение. – С чего бы им перемениться?

      – Но ты кажешься обеспокоенным, – настаивала я. – Случилось что-то еще?

      Хенрик вздохнул. Я знала, что это означает: «Сегодня у нас не так много денег, но обещаю, все будет хорошо». А еще это могло означать: «У мамы рецидив, но, кажется, она идет на поправку». И, наконец, последнее значение: «Пусть мне плюют в лицо, но я все выдержу».

      Однако впервые брат решил ничего не скрывать. И правильно сделал, потому что это было нечто очень важное.

      – В последнее время Эган постоянно вокруг меня крутится. Думаю, он хочет на чем-то меня подловить, чтобы подставить, но я продолжаю работать, и это главное.

      Я была ошеломлена. В эту минуту спагетти в моей тарелке показались мне самым отвратительным блюдом на свете.

      – Он за тобой следит? – в ужасе перебила я, не зная, что и сказать.

      – Он и раньше за мной следил, – прошептал брат, словно расстояние между особняком и его домиком составляло несколько миллиметров и нас могли услышать. – Только теперь он делает это намного чаще. Они с Александром все время следят, что я делаю и чего не делаю. Несколько дней назад я увидел, как Адрик выходил отсюда, но он меня не заметил.

      – Я могу тебе чем-то помочь? – шепотом спросила я.

      На его лице отразилось беспокойство, которого он никогда прежде не показывал, даже в худшие дни маминой болезни. Хенрик прекрасно умел изображать спокойствие, чтобы не пугать меня, но в эту минуту не сумел скрыть тревогу.

      – Не знаю, я перевернул весь дом: вдруг мне что-то подкинули, чтобы потом обвинить в краже? Я ничего не нашел, но такое поведение наводит на разные мысли, и среди них ни одной хорошей…

      – Ты