Вождь седовласых. Наталья Викторовна Роташнюк

Лариса Степановна. Соседка снизу, – ответила полноватая женщина в ярком цветастом платье, поверх которого была надета шерстяная кофта коричневого цвета того же возраста, что и зонтик. Весь фасад этой женщины украшали крупные бусы на шее. Эти бусы напоминали мелкие абрикосы на нитке, как на празднике урожая. Губы у бабы Лары были неровно подкрашены помадой розового цвета, видимо, она пользовалась ей редко. Обута она была в растоптанные чёрные туфли, а синие носки поднимались под подол платья. Пучок давно не крашенных волос был закручен на затылке в маленькую шишечку, а седые корни обрамляли широкое лицо, покрытое морщинками. Жёсткий взгляд почти чёрных глаз выражал одновременно и вызов, и смущение.

      Её вид рассмешил нового жильца, но он догадался, что они принарядились к встрече с ним. Вторая женщина сидела тихо, с опущенными глазами. Она была худее первой, но всё равно с лишним весом. На ней были однотонного синего цвета юбка и голубая тёплая вязаная кофта, застёгнутая на все пуговицы до самой шеи. Её туфли были более женственны и помоложе. Волосы на голове были совершенно седыми, аккуратно коротко острижены и открывали её маленькие уши, в которых красовались маленькие золотые сережки. Руки её были более ухожены, чем у подруги.

      – А вас как величать, милая барышня? – обратился Павел Андреевич ко второй женщине, не меняя интонацию.

      – Она Клавдия Петровна, – ответила за неё подруга.

      – А она что, немая, или вы за всех отвечаете?

      Клавдия Петровна покраснела и разозлилась одновременно.

      – Я умею разговаривать, и ответить на ваши колкости смогу, – сказала она с вызовом, открыв свой беззубый рот.

      – О, да у вас проблемы, – съязвил новый сосед и замолчал, сдерживая себя, чтобы не рассмеяться.

      – Да, проблемы. Вот зубы вставлю и укушу.

      Её лицо раскраснелось уже не от смущения, а от неловкости ситуации, и она мысленно пыталась себя успокоить.

      – Папа, ты не очень приветлив, – вступил в разговор сын, наблюдая за перепалкой отца с соседками.

      – Да, ты прав, – ответил он, осознавая свою бестактность, – извините меня. Ещё поговорим. До свидания.

      Женщины посмотрели ему вслед, чуть склонив головы, и интуитивно признали своё поражение. Их дерзкие выражения лиц менялись медленно, как на замедленной съёмке, сначала– растерянность и сожаление, а потом – покорность и подчинение. На пьедестале авторитетов двора безоговорочно, негласно, без всяких голосований, без единой пролитой капли крови, сменился предводитель. Женщины осознали, что их вольное и надменное отношение к жителям дома теперь будет зависеть от участия или неучастия нового соседа. Против него они не пойдут, хотя побороться ещё попробуют.

      Глава 2

      Оля открыла квартиру и прошла вперёд. Прихожая была маленькой, и, чтобы не толпиться, все сразу прошли в комнату. Павел Андреевич огляделся. Слева у стены, граничащей с прихожей, стоял двухстворчатый шкаф, к нему перпендикулярно примыкала кровать с тумбочкой у изголовья, на которой