Сын маминой подруги. Алёна Либелле

собираясь уходить. Виктория стояла напротив и, несмотря на усталость от насыщенного дня, улыбалась. А я с огромным трудом сдерживал внутренний порыв повторить исход предыдущего вечера. Она облокотилась на стену в прихожей и негромко сказала, что не жалеет о том, что зашла вчера ко мне в гости. В ответ я просто посмотрел в её сонные глаза и, попрощавшись, ушёл.

      Очутившись дома, я написал ей сообщение, и уже через переписку мы договорились поехать в Новосибирск вместе. Утром Виктория была такая же уставшая, как и вечером, из-за чего в такси упала мне на плечо и проспала так всю дорогу. На протяжении двух часов я боялся пошевелиться и нарушить сон девушки, поэтому по приезду моё тело всё жутко онемело.

      Когда лифт доехал до четвертого этажа, Ясенская забрала свою сумку из моих рук и, ткнув пальцем в плечо, уточнила:

      – Встречаемся завтра после четвертой пары возле главных ворот.

      ***

      – Я думал, эта лекция никогда не закончится, – стонет Алихан, покинув аудиторию. – Если бы не Дрим лайф, я, наверное, сейчас уехал бы на катафалке.

      – Да уж, – соглашаюсь я с ним, но по другой причине.

      Мне последняя пара казалась бесконечной только потому, что приближался момент, когда я представлю друзьям Ясенскую как свою девушку. По непонятной причине меня стало накрывать волнение и сомнения.

      – Из-за этого препода всё стало таким серым и безжизненным, будто он сожрал всё мое счастье, – достаточно точно Али описывает мужчину, который издевался над нами последние полтора часа. – После его лекций так хочется впасть в депрессию.

      Но по-настоящему впасть в депрессию могу я, если Виктория по какой-то причине проигнорирует наш уговор и не придет. А я буду заставлять друзей стоять у ворот и ждать её, в то время как ноябрьская погода в Новосибирске совсем не радует теплом. Интересно, как быстро бы я сдался? Алихан, в отличие от меня, оделся по погоде: на нем утеплённая черная куртка, а вот на мне всего лишь пальто, под которое я почему-то не надел свитер, поэтому пришлось поднять воротник.

      По пути к основному выходу с территории кампуса я старательно пытался откинуть все беспричинные дурные мысли. Но вопрос: «не зря ли я всё это затеял?» – никак не покидал меня.

      Вообще заниматься таким ребячеством не в моем стиле. Более того, играть на публику влюблённую парочку – это категорически против моих правил. Тогда зачем я это делаю? Я мог бы соврать самому себе и сказать «не знаю» или оправдаться тем, что не понимаю, что со мной происходит, но я отлично всё понимаю.

      Почти у самых ворот, которые сейчас распахнуты и выпускают радостных, замученных студентов на свободу и у которых нет Ясенской, к нам присоединяется Яна. Она, так же как и её парень, очень тепло укутана в розовую куртку, из-под которой торчит такого же цвета толстая кофта, а светлые волосы девушки замурованы сразу под два капюшона. Яна, пропуская приветствия, с ходу интересуется:

      – Где Кристина?

      – Да, Гронской, где твоя подружка? – поддерживает допрос Шерлок Ким, обнимая