Сын маминой подруги. Алёна Либелле

ударом я заметила, что взгляд Дениса из бешеного вдруг стал пустым, а тело будто обмякло. Но останавливать руку уже было поздно, и я впечатала ему кулаком прямо в нос. Из-за того, что тело парня уже поплыло, хватило и моего слабого удара, чтобы он стал заваливаться на перила. Боясь, что Дэн перевернётся через них и упадёт вниз, я схватила его за шиворот и оттолкнула в сторону стены. После этого он бессознательно рухнул на пол.

      Далее всё как в тумане. Откуда-то появился Як, он что-то крикнул в толпу, а потом начал задавать мне вопросы, но я ничего не понимала. Прийти в себя мне удалось, когда мы уже сидели в кабинете на полу. Я схватила Дениса за руку и стала растирать, но он никак не реагировал, просто смотрел куда-то вдаль. Страх снова стал меня захлестывать. Но в этот раз я боялась не парня, а за его жизни.

      Помню, как просила Яка вызвать скорую, а он был против. Помню, что дрожащими руками я пыталась найти свой телефон, но его нигде не было. Як метался из стороны в сторону, откуда-то появилась Мари и, что самое странное, Гронской…

      Когда я вышла из больницы, слёзы хлынули непрерывным потоком, я совсем не понимала, что делать. Ноги вели меня в неизвестном направлении; из-за солёных озёр в моих глазах не было видно дороги – я просто шла. В голове было так много мыслей, что создавалось впечатление, будто она в любой момент может взорваться. Я не чувствовала ни усталости, ни холода, мне совсем не хотелось спать. Сердце одновременно билось с немыслимой скоростью и было статично.

      Даже не знаю, сколько и где я вообще ходила, но прийти в чувства мне помогла пожилая женщина, которая подсела ко мне на остановке. Как я на ней очутилась, не помню. Бабушка не сказала ничего особенного, но её добрая уютная улыбка помогла мне собраться с мыслями. У неё был с собой термос с вкусным чаем, благодаря которому я наконец ощутила и холод, и усталость.

      Женщина немного посидела со мной, а потом, пообещав, что скоро всё наладится, ушла по своим делам. Все мои слёзы она забрала с собой, больше я не плакала.

      На следующий день в сети стали появляться видео нашей потасовки с Денисом. Только все они начинались не раньше момента, где я врезала парню в нос. На записях всё выглядело так, будто это я неадекватная напала на него, а он такой благородный не трогал меня. Я швырнула его в стену, и тот потерял сознание.

      В добавок, некоторые видели ту девушку, которая выбежала на улицу, и поэтому картинка у многих сложилась: «Ох уж эта дурацкая блогерша, ревнует своего Дэна ко всему, что движется». Ни у кого даже мысли не закралось, что я просто оборонялась. А то падение было не от удара, а от передозировки наркотиков.

      Доказывать обратное у меня не было сил. К тому же, все верят своим глазам, даже если они запечатлели только небольшой фрагмент из всего, что произошло на самом деле.

      Подруги предлагали мне помочь с тем, чтобы рассказать всем правду, но я попросила их этого не делать. Такой жест без доказательств выглядел бы скорее как грязная попытка отмыть свое имя и оклеветать Дениса. Единственное, что могло бы помочь, – это признание самого