Третий (не) лишний. Шарлиз Шелдон

верен своему другу.

      К тому моменту у меня уже была разбита губа, саднила щека, и кофта свисала лоскутками с плеча.

      Все прекратилось внезапно. Просто кто-то из подошедших ребят резко оттащил от меня рыжего и сам как следует ему вмазал по наглой физиономии.

      – Еще раз полезешь к девчонке, и я тебя отделаю так, что мама родная не узнает. Ты меня понял? – прорычал незнакомый долговязый мальчишка.

      – А тебе до нее какое дело? – жалобно пропищал рыжий, вытирая кровь с уха, – Она вообще тут новенькая. Надо было научить ее нашим правилам! Вот я и объяснил ей…

      – Объяснил? – ухмыльнулся защитник, – По-моему, это она тебе пару раз «объяснила» и чуть не откусила ухо. Ты теперь будешь, как Ван Гог, с одним ухом.

      Толпа насмешливо заулюлюкала. Чувствую, новая кличка теперь надолго привяжется к рыжему (забегая вперед, так оно и оказалось).

      – Вечно тебе больше всех надо, – заныл нападавший, – Чего пристал, дел других больше нет что ли? Шел бы ты, Демьян, на…

      – Заткнись, пока я твое ухо совсем не оторвал, – ласково перебил мальчишка, – Пшшел отсюда. И вы все расходитесь, нечего тут стоять, разинув рты.

      Ребятня обижено загудела, но спорить не стала. Полминуты и в коридоре уже никого не было, только две головы медсестричек опасливо выглядывали из-за двери кабинета. Демьян бросил на них презрительный взгляд, в котором читалось все, что он о них думал, и повернулся ко мне.

      Я как раз пыталась встать с колен. Было очень больно, обидно и жалко себя. Новая одежда, которую мне пожертвовали в отделении милиции, пришла в негодность, серые трикотажные колготы оказались порваны, а от туфелек отлетел бантик. Да еще и длинные волосы растрепались. С косичек, в которые они были заплетены, рыжий сорвал резинки, и сейчас копна волос вьющимся водопадом легла на спину и плечи.

      У меня были очень длинные густые волосы, ниже попы. Цвета расплавленного золота. Так любила когда-то мама говорить.

      Мальчик, все еще стоявший передо мной, на секунды замешкался, провожая взглядом каждую прядку, но после очнулся и протянул мне руку.

      – Встать можешь? Давай осторожнее.

      – Вроде могу, – прихрамывая на правую ногу, прокряхтела я, – Спасибо, что помог!

      – Да не за что, – отмахнулся он, – Меня, кстати, Демьяном зовут.

      Мальчик был симпатичным. Черноволосый, голубоглазый. Нескладная вытянувшаяся фигура и висящие мешком на нем вещи. Видно, что с чужого плеча.

      Он пытливо смотрел на меня и не убирал свою руку, помогая дойти до подоконника.

      – А меня зовут Вероника, – наконец, представилась, – И да, я здесь новенькая.

      – Да я уже понял, – залихватски усмехнулся он, – Новенькая, а такая буйная, что отдубасила Ван Гога.

      – Ему идет эта кличка, – серьезно кивнула я, – А отдубасила за дело!

      – Погонялово, если на нашем сленге. Не кличка, – поправил Демьян.

      Немного подумав, я кивнула:

      – Да, такое слово я слышала, пока сидела в отделении милиции.

      – Да ладно? – восхитился