Человек-нога. Максим Борисович Эрштейн

я, наверное, видел его когда-то, но, конечно, не помнил сейчас, когда и при каких обстоятельствах. Он смотрел на меня точно так же, как и я на него, он пытался узнать меня. Вдруг меня осенила простая и ужасная мысль – он должен быть молодым, чтобы я признал его. Я видел и знал его молодым, а вовсе не тем, кто стоит сейчас передо мной. «Нет, это не музей», – думал я, глядя, не отрываясь, ему в глаза. И вдруг я понял, что он узнал меня. Он изменился в лице, вопросительное, озадаченное выражение сменилось у него на злорадное, сосредоточенно-мстительное. Мне стало не по себе. Я все еще не узнавал его. Он подошел прямо к воде, деловито смыл с сапог жухлую траву и поставил ноги на ширине плеч. Я не решался окликнуть его, видя, что он, узнав меня, молча стоит в угрожающей позе. Несколько секунд я так и пребывал одной ногой на берегу, другой в лодке, пытаясь сообразить, что же мне делать дальше. Вдруг он усмехнулся и полез в карман. Медленно, картинно, он вытащил оттуда изящный, сверкающий нож с черной ручкой, взял его двумя пальцами за лезвие и протянул ко мне. Меня будто разрезало пополам – это была моя финка. Мне казалось, что я узнаю каждую щербинку, каждое вкрапление на ней, каждый серебрянный ее блик. Показав мне финку, мой визави крепко сжал ее кулаке и теперь уже окончательно застыл в своей зловещей, выжидательной позе. Что-то возникло, пробудилось во мне за одно мгновение. Вся моя юность с этой финкой живо и внятно пронеслась перед глазами. Я вспомнил его, вспомнил и тот взгляд, которым смотрела на него моя подруга, когда он играл на гитаре. Я всегда догадывался, что она ушла от меня к нему. Не я, но то, что пробудилось во мне, вдруг взвилось и озверело. Оно выскочило из лодки, приняло не менее угрожающую позу, чем у моего визави, и негромко, но твердо произнесло: «Отдай мою финку и я уйду». Он усмехнулся, но в этой усмешке был проблеск удивления и уважения. Он швырнул мне финку, та со звоном приземлилась на дно алюминиевой лодки. Затем он развернулся и зашагал, не оглядываясь, обратно в деревню. Я же поднял финку, положил ее в карман, пришел обратно в себя и совершенно успокоился, вновь ощутив всем сердцем, что все как всегда, что никаких тридцати лет не проходило и я никогда не уезжал из Белоострова. Счастливый и удовлетворенный, я медленно побрел обратно через лес к железнодорожной станции. Моя финка восхитительно, знакомо-забыто оттягивала карман. Посещение музея моей молодости было окончено.

      Министерство Вечных Вопросов

      Решая вечные вопросы,

      Я едкий дым от папиросы

      Перед собой в тиши пускал

      И пепел под ноги ронял.

                                                      Непушкинов А.С.

      История эта произошла со мной недавно, примерно месяц тому назад. Тем промозглым, отвратительным утром я должен был ехать сквозь дождь и пробки на другой конец города – показывать клиенту квартиру.

      Я риэлтор, что уж тут поделаешь, ничем иным я зарабатывать на жизнь не умею. По правде говоря, я и этим-то не слишком умею, и любой человек с торговой