Свет – Тьма. Елена С. Равинг

ты где!

      Я чуть не выронила телефон от неожиданности.

      Однако папа приблизился не так уж и незаметно. Было видно, что он спешил: грудь сильно вздымалась, из горла вырывался еле слышный хрип, а топот от тяжёлой поступи, в данном случае почти бега, наверное, разносился по всей округе. Просто я, как всегда, ничего не слышала…

      – До тебя не дозвониться! – воскликнул он, немного отдышавшись. – Я тебя по всей больнице ищу! Хорошо, что увидел в окно!

      – Ты меня напугал! – честно призналась я, проверяя вызовы на сотовом.

      Действительно, три пропущенных…

      – Прости, не хотел. Залезай в машину, ты, наверное, замёрзла…

      Как только папа щёлкнул сигнализацией, я быстро прыгнула на переднее сидение. Он же ввалился в машину грузно и не спеша, словно медведь в берлогу, и сразу включил печку. Меня всё ещё бил озноб, но я испытала огромное облегчение оттого, что, наконец, оказалась в тепле. Мышцы постепенно расслабились, и я перестала дрожать. А когда и машина немного прогрелась, мы тронулись с места и медленно отъехали от угрюмого здания больницы.

      – Согрелась?

      – Да. Теперь гораздо лучше, – ответила я и блаженно расползлась по сидению.

      – Зачем вышла на улицу? – озадаченно спросил отец. – Подождала бы меня в холле, в тепле.

      Он сосредоточился на дороге и всё же изредка поглядывал в мою сторону. А я поспешно отвернулась и сделала вид, что увлечена разглядыванием домов за окном, поскольку мне, в который раз, приходилось врать.

      – Захотелось подышать воздухом, – задумчиво ответила я. – Эти стены… Давят.

      – Я тебя понимаю, – он криво усмехнулся. – Мне тоже в больнице становится не по себе.

      – Это точно…

      «Хорошо, хоть не мне одной…» – добавила я мысленно.

      – А если бы я задержался? – спросил отец.

      – Подождала бы, – я пожала плечами. – А когда совсем окоченела, вернулась бы в больницу… Как вы поговорили с мамой? – спросила я уже со вздохом.

      – Спокойно, – папа тоже вздохнул. – Анатолий Сергеевич рассказал мне о вчерашнем. Что Варя сильно кричала и пол больницы поставила на уши… Почему ты ничего не сказала?

      – Ну… – я запнулась. – Вчера мы с тобой не особо-то разговаривали… А мама просто немного перенервничала.

      – Что она тебе наговорила?

      – Ничего конкретного… – уклончиво ответила я и с опаской на него посмотрела.

      Не хотелось врать родному отцу, но не хотелось и пересказывать наш с мамой диалог. Папа не должен был ничего знать и из-за данного мною обещания, и из-за маминого здоровья. Этот бред ему не стоило слышать.

      – Так, бессвязные глупости, – добавила я через несколько секунд.

      – От которых случился срыв? – серьёзным тоном спросил отец, стараясь выудить из меня необходимую информацию, что уже походило на допрос.

      – Я не психиатр, пап, – попыталась я отшутиться. – Разве Лазаревский тебе не объяснил? Попытай лучше его, я в этом ничего не понимаю. Для меня её слова были просто глупостями на нервной почве.

      – Сегодня