Мой любимый грешник. Анфиса Ширшова

туалету. Приятеля не было уже минут пятнадцать. Наверняка с ним что-то случилось. Но Серега пошел следом за мной, жестом велел не входить в туалет для мужчин и скрылся за дверью. Я потопталась у входа и мысленно дала ему минуту. По истечении этого времени собиралась лично ворваться в уборную и узнать, что случилось с другом. Но мужчины вышли вдвоем, причем Костик размахивал руками и бурно возмущался, а Серега посмеивался и не особенно скрывал некоторое презрение. Оказалось, что Костика постигла моя участь, и он не мог открыть дверь уборной. Может быть, невезение заразно?

      – Стась, мне показалось, что меня кто-то запер, – задумчиво протянул Костик, плюхнувшись за стол. Его рука тотчас потянулась за лимонным коктейлем с водкой в составе.

      – Психов полно, – вздохнула я. – Странно, что тебя раньше не освободили. Ты звал на помощь?

      – Звал, конечно. И слышал шаги за дверью, но, похоже, всем плевать.

      Серега тем временем навис над нами и буравил Костика недобрым взглядом.

      – Ромашка, ты так и не ответила, – хмуро буркнул он, сложив руки на груди. Я некоторое время залипала на четко выраженные вены на его шее и руках. Сглотнула. В сочетании с многочисленными татуировками все это выглядело так сексуально, что я начинала понимать Крис. Забудешь тут о гордости, когда рядом бог порока…

      – Я же говорила, Сереж. Нет.

      – Тогда поехали домой.

      – Стась, это твой знакомый? – шепнул мне Костя, но Сережа, кажется, все слышал.

      Я кивнула и потащила друга к выходу. Оказалось, что Сережа приехал на своей «Тойоте», а на мои слабые попытки отказаться от его услуг водителя, лишь криво усмехнулся. Костик сел сзади, а я, чуть подумав, присоединилась к другу. Кажется, Серега не был этим доволен, но спорить не стал.

      Костя начал подпевать популярной песенке, которая звучала по радио, я не выдержала и подхватила, а вскоре мы уже весело хохотали, но продолжали петь, заметно фальшивя. Серега все это время закатывал глаза или качал головой, но нам было все равно.

      Когда подъезжали к дому Кости, он предложил:

      – Стась, ночуй у меня. Сыграем в приставку.

      Я уже открыла рот, собираясь согласиться, но Серега вдруг рявкнул:

      – Вали уже, дружок хренов.

      – Эй, полегче! – в два голоса возмутились мы с Костиком таким хамством.

      Но Сережа обернулся, ткнул в направлении Кости указательным пальцем и заявил:

      – Ты – топай домой. А ты, – палец переместился на мою грудь, – не вздумай рыпаться.

      – Что за выражения, – проворчала я, но кивнула Костику, решив, что вряд ли мое состояние позволит взять в руки джойстик. – Кость, из меня сейчас и правда игрок так себе.

      Друг поцеловал меня в лоб на прощание и показал Сереге средний палец, однако тот этого не заметил. Мы заговорщицки захихикали, и Костя скрылся в подъезде.

      Почти всю дорогу до моего дома Сережа хмурился, а под конец не выдержал и зло сказал:

      – Как можно быть такой идиоткой, ромашка?!

      – Обзываться нехорошо, – обиделась я.

      – А вести себя как дура – это нормально? Неужели ты