За стеной. Виктория Владимировна Дорофеева

кивни – посмотрев на Ярославу, снова улыбнулся Давид. – Этого будет достаточно…. А от какого имени сокращение, глазастик?

      – От полного… – уставилась Ярослава на вышедшего, седовласого мужчину.

      – Сын мой! Ты всё-таки решил отложить свой поход? Я безмерно рад этому! И кто твои гости?

      – Пришлось отложить, да – чуть приклонил Давид голову, и быстро поднялся по оставшейся лестнице. – А гости мои… очень интересные личности, правда, отец?

      – Не сомневаюсь – кивнул седовласый мужчина. – Раз смогли заинтересовать моего сына то, безусловно, интересные.

      – Вот и я так подумал… – внимательно всматривался Давид в глаза отца. – Совпадение уж очень удачное, представляешь, отец? В первый же день моего похода, которому ты противился, кстати, случилось страшное преступление: на беззащитных девушек напали! Ты только представь, как же хорошо, что я там оказался… с армией, угу! Ничего рассказать мне не желаешь, отец?

      – Я бы с удовольствием, сын мой – положив руку на спину Давиду, повёл его седовласый мужчина вглубь длинного коридора. – Но вот в чём загвоздка…. Да, я был против твоего очередного похода, ибо ты мой единственный оставшийся в живых, наследник, и то, что я жду внуков для тебя не новость.

      – О том и речь, отец – ухмыльнулся Давид. – Но, можно было найти более гуманный способ сводничества, как думаешь?

      – А я и нашёл – кивнул седовласый мужчина. – Мадемуазель Луиза, та, что направлялась к нам для знакомства, после твоего спешного и, конечно же, вынужденного начала похода, должна была тебя «случайно» встретить не далеко от восточных и северных границ…. И, я полагаю, встреча ваша не состоится теперь.

      – Получается, глазастик и правда попалась случайно… – задумался Давид. – Надо же! Хорошо, что не стал психовать, и пошёл посмотреть, кто стреляет…

      – Глазастик? – вопросительно посмотрел седовласый мужчина на Давида. – Ты дал прозвище юной особе? Где же твои манеры, сын?

      – Ну, она не говорит мне своё имя! – улыбнувшись, пожал Давид плечами. – Не буду же я её Славой называть, правильно?

      – Лучше глазастиком, да? – покачал седовласый мужчина головой. – Эх, молодёжь! И всё же мне интересно, сын, с чем связанно твоё прекращение похода? С этими девушками что-то случилось?

      – Восемнадцать трупов – кивнул Давид. – И трое мужчин с ружьями, в военной форме. Двое из них живы, и готовы к допросу…. У меня тоже есть вопрос очень меня интересующий, отец: с каких пор у нас девчонки воинами стали?

      – Всегда были – ответил седовласый мужчина. – Некоторые из них воюют не хуже мужчин, и выносливости женскому полу не занимать…. Тебя это удивляет, сын? Считаешь, что женщины не имеют право защищать свои земли?

      – Ну, не девчонки же! – возмутился Давид.

      – Согласен – вновь кивнул седовласый мужчина. – Существует единый критерий по возрасту, и твои гости явно до него не доросли…. Перегибание на местах всегда было, и всегда будет, сын. Хочешь разобраться в конкретном случае? Что же, я не возражаю.