Буду твоей Верой. Анна Белинская

кажется полной безвкусицей. Слова Дивеевой принимают реальные очертания, и я ругаюсь на себя за то, что своим пуританским видом удобряю почву для насмешек Карины.

      Сегодня утром, стоя перед зеркалом, я казалась себе милой и искренне верила, что Артёму Чернышову так покажется тоже. Я хотела понравиться ему, а привлекла лишь насмешливое внимание Дивы. Я не умею быть модной, да и возможности такой у меня нет, но, как показала практика, важно не только наличие мозга в твоей голове, но и то, во что и как ты одет.

      Поднимаюсь с пола, умываю красный распухший нос, надеваю ненавистные очки и шагаю в гардероб, надеясь, что толпа рассосалась.

      Вы купили новые сапоги, Вера? – фраза из советского фильма 1977 года «Служебный роман».

      6. Вера

      – Куда собрался? – доносится из прихожей голос мамы.

      – Я же говорил, что иду на игру с пацанами, – слышу возню брата и звук застегивающейся молнии.

      – Ром, ну возьми Веруню с собой, будь братом, – умоляющим голосом шепчет брату мама, наверняка уверенная в том, что я не слышу их из комнаты с открытой дверью через два метра от них, – что-то она загрустила совсем.

      Это действительно так.

      После того, как я забрала свои вещи из гардеробной, на читательский брифинг я не пошла. Вряд ли кому-то из ребят понравится лицезреть мой распухший нос и красные глаза, да и у меня настроение было не тем, чтобы обсуждать предстоящий марафон «Ночь в библиотеке».

      Я бежала домой уже не с такой фанатичной аккуратностью, и один раз мне даже захотелось специально наступить в грязную лужу и намеренно испачкать опротивевшие замшевые сапоги. Но благодарная умница-дочь во мне не позволила совершить столь неблагоразумный поступок обиженной девочки, напомнив, какого труда стоит моим родителям одевать нас с братом.

      Злясь на себя, мне хотелось утроить протест, бойкот и наказать себя отказом от обеда.

      Но мамины котлеты призывно смотрели на меня из глубокой жаровни, а воздушное картофельное пюре так и манило проверить, настолько ли оно нежное, как кажется.

      И я проверила.

      Отказаться пришлось от чая с конфетами, но это я сумею пережить.

      Наспех сделав домашнюю работу, я даже не стала садиться за проект Бубновского, а решила пострадать, завалившись в кровать и обняв любимую жёлтую подушку в виде улыбающегося смайла в очках, которую мне подарил брат на восемнадцатилетие. Включила плейлист из папки «поплакать» и воткнула наушники, сделав музыку ненавязчивым фоном.

      – Издеваешься, мам? – громко шепчет Рома, – ты видела её лицо? Она мне всю репутацию испортит, – вот же засранец.

      С другой стороны, он прав. Сейчас я похожа на печальную какашку и вряд ли смогла бы составить брату компанию.

      – Какую репутацию? Лентяя и оболтуса? – обожаю мамулечку.

      – Ну, мам, – канючит мой говнистый братец, – ребята в компании даже не знают, что у меня есть сестра.

      – Вот и узнают. Иди, пригласи Верунчика с собой, пусть девчонка проветрится от своих учебников, – не сдаётся мамуля.

      – Там