Щепотка пороха на горсть земли. Дарья Кузнецова

нет, город как город, – пожал он плечами в ответ. – А мы на «ты» в одностороннем порядке?..

      – Простите, – виновато улыбнулась она. – Я не привыкла ко всем этим ритуалам, у нас тут всё проще. Стоит немного забыться, и вот… Если вам важно, то я постараюсь.

      – Не то чтобы важно, просто непривычно. Девушка всё же, – с лёгким смущением ответил Дмитрий. – Я отвык общаться с приличными девушками, но эта привычка оказалась сильнее других.

      – Ну… В таком случае считай, что я неприличная. И всё же, почему Рождественск? Ты же не здешний. И по выговору видно, и вообще.

      – Из Павлограда, верно, – подтвердил он.

      – Тем более! Почему не вернулся? Неужели там совсем со службой туго? Пусть и не на флоте.

      – Нет, почему? Можно устроиться, – задумчиво проговорил Дмитрий, опасливо и недоверчиво прислушиваясь к себе. – Я военный инженер по специальности, паровые котлы знаю, да и не только…

      Привычная тоска и безысходность, тщательно запрятанные на самое дно души, не шевельнулись. Кажется, после вчерашнего они сгинули безвозвратно. Сложно было принять, что для такого исцеления хватило одного разговора с местным священником.

      – Но? – заинтересованно поглядела на него Анна.

      Он всегда уклонялся от таких разговоров и мыслей, а сейчас поддержал разговор – осторожно, как пробуют поломанную руку, сняв после долгого лечения лубок. Не веря самому себе: неужто и впрямь отболело?

      – В Павлуху ехать смысла нет, что я там забыл? Тут и остался. А что в инженеры не пошёл… От моря с души воротит, да и без него видеть я эти железки уже не могу.

      – Почему? – озадачилась она.

      – Надоело, – отозвался он, поморщившись и передёрнув плечами.

      – Зря. Как инженера тебя бы на прииск взяли, если и правда толковый. Инженеры там никогда не лишние, у нас их мало.

      – Как вышло, так и вышло, – отмахнулся Дмитрий. – Тем более я же приехал не наниматься на службу.

      – Да, убийцу ловить, – вздохнула Анна. – Я помню. У тебя никого не осталось в Павлограде, да?

      – Никого, – подтвердил он. – Мать умерла, когда я ещё учился, болела. Отец после уже, во время войны, когда… В общем, во время войны, – он опять оборвал себя на полуслове, не желая вдаваться в детали.

      – Оставайся здесь, – вдруг предложила девушка после короткой паузы. – У тебя же и в Рождественске никого нет?

      – Неожиданное предложение, – растерялся охотник. – И чем я его заслужил?

      – Мне кажется, тебе здесь будет хорошо, – невнятно ответила Набель и тут же продолжила о другом, кажется не желая продолжать обсуждение: – О чём и с кем ты хочешь говорить на прииске?

      Несмотря на то, что вспоминать прошлое вдруг стало легче, продолжать этот разговор Дмитрию не хотелось. Воспоминания в любом случае не из приятных, и одно дело поделиться ими со священником – вроде исповеди выходит, а совсем другое – плакаться незнакомой девушке. Жаловаться он не любил и жалости ни от кого не ждал,