Запрет совпадения. Телевизионно-фантастическая книжка. Сергей Протасов

общий план, потом укрупнения. В кадре попеременно возникали кожаные куртки, спортивные костюмы, кроссовки, футболки, свитера, зажигалки, видеокассеты и шоколадные батончики. Определённой направленности эта торговая точка, впрочем, как и большинство соседних, не имела.

      – Ну что, всё сфотографировал? – к Лёхе подошёл Андрей Вершинин, молодой парень, совсем недавно пришедший в отдел спецпроектов, но уже успевший наездить изрядное количество часов по необъятным просторам прошлого в составе съёмочной группы.

      – Пока ты где-то болтался, я уже и проявил, и напечатал! – ответил Лёха, выключая камеру.

      – Я не болтался. Я, между прочим, договорился интервью взять. У директора рынка!

      – Да, ладно! И рожу можно снять? – вспомнив установку телефонного Димона, удивлённо спросил Лёха.

      Андрей хотел что-то ответить, но не успел – из палатки вышел короткостриженый. Его прикид немного изменился. К спортивным штанам и майке добавился яркий малиновый пиджак.

      – Ну чё, телевидение, где зырить-то?

      – В «Телекурьере», завтра вечером – спокойно ответил Лёха.

      – А, ну супер! Это с тобой? – он ткнул пальцем в сторону Вершинина.

      – Да, корреспондент наш, сейчас пойдём интервью у вашего директора брать.

      – Колян! – он протянул Андрею руку – Это хорошо, что интервью. Димон – мужик толковый! Ладно, поеду. Если чё, мужики, заходите, мы с Витьком здесь каждый день.

      Колян подошёл к припаркованному рядом с палаткой «Мерседесу», открыл дверь и плюхнулся на сиденье. Лёха заметил, что Андрей с каким-то явным восхищением наблюдал за отъезжающим автомобилем.

      * * *

      – Вот блин, живут люди! – произнёс Вершинин, когда они, отсняв интервью с директором вещевого рынка, вернулись к редакционному автобусу.

      – Ты про что? – не понял Никитин.

      – Да про этого, как его, Коляна! Про возможности!

      – И что? – Лёха всё ещё не понимал, о чём речь.

      – Ну, этот, Колян, он же мой ровесник, просто спекулирует какой-то фигнёй. Джинсы-майки, зажигалки-шоколадки… А тачку ты его видел?

      – Ну и что? Время было такое. Народ был тогда готов именно за всякую фигню деньги платить, лишь бы она была не наша.

      – Вот я и говорю – возможности… Если у двадцатилетнего пацана уже бабки, тачка клеевая, то, что же к тридцати будет?

      – А он не доживёт. Я читал, что в те времена, ну то есть, в эти, где мы сейчас, средняя продолжительность жизни у мужчин, которые в коммерцию подались, была не больше двадцати восьми лет.

      – Это как? – Андрей слушал с нескрываемым интересом.

      – А вот так! Ты вон, у Сергея Николаевича спроси – Лёха показал на водителя – ему в начале девяностых как раз двадцать пять было.

      – Точно – поддержал разговор водитель – у них тогда бандитские понятия были. Разборки-стрелки всякие. Мочили друг друга почём зря. На любом кладбище посмотри, сколько парней с датой смерти девяностый, девяносто первый.

      – Я