Мы знаем, что ты помнишь. Туве Альстердаль

этот момент раковину сорвало со стены. Жуткий грохот, словно рухнул дом. Улоф пошатнулся и потерял равновесие. Шлепнулся в воду и ударился головой о стиральную машину. Пытаясь подняться, поскользнулся и грохнулся снова.

      Кое-как выполз на карачках из ванной и встал на ноги.

      Скорее вон отсюда.

      Он захлопнул входную дверь и запер ее. Положил ключ обратно, где взял, под камень, и, изо всех сил стараясь шагать ровно, как можно быстрее добрался до машины, завел мотор и сдал назад, попутно задев мусорный бак.

      Так помирают многие пожилые люди, думал он, пока машина катилась прочь, а сердце колотилось в груди, грохотом отдаваясь в висках. Прихватит сердце, или, там, инсульт случится, и все. Человек упал и умер. Полиция подобными вещами не занимается. Таких одиноких стариков много, некоторых вообще находят не раньше чем через несколько лет.

      Но зачем, спрашивается, он запер пса?

      Улоф резко затормозил. Прямо перед ним посреди дороги стоял пес. Еще десять метров, и он бы задавил этого бедолагу. Пасть открыта, язык свешивается наружу, сам весь черный, глаза горят, шерсть на загривке вздыблена. Пес явно появился на свет в результате разгульных собачьих свадеб на природе. Голова как у лабрадора, шерсть как у заросшего терьера, уши торчком.

      Улоф заглушил мотор. Машину следовало доставить целой и невредимой. Красавец «Понтиак», настоящая находка, совсем скоро он должен оказаться перед гаражом босса, с ключом, спрятанным в оговоренном месте.

      Пес не двигался.

      Если он начнет сигналить, то услышат соседи и тут же свяжут одно с другим, поэтому он вышел из машины и попытался жестами и шипением отогнать пса. Пес продолжал молча на него таращиться.

      – Да проваливай же ты, чертяка, – прошипел Улоф и швырнул палку прямо в пса. Пес на лету поймал ее, прыгнул вперед и, положив палку к его ногам, энергично замахал всей своей задней частью, словно жизнь была для него всего лишь веселой игрой. Улоф схватил палку и зашвырнул ее как можно дальше в лес. Пес ломанулся за ней через заросли черничника. Но только Улоф снова собрался сесть в машину, как услышал сзади шаги по гравию.

      – Классная тачка, – произнес чей-то голос за спиной. – Ни за что бы не подумал, что в этой дыре можно встретить подобное.

      Быстро и легко ступая, к нему приближался незнакомый мужчина, одетый в короткие шорты, тенниску и белые спортивные туфли. Подойдя, он одобрительно, словно коня по крупу, похлопал машину по черному бамперу.

      – Я правильно угадал, это «Транс Ам», третьего поколения?

      Улоф замер: одна нога в машине, другая снаружи.

      – Угу, восемьдесят восьмого года выпуска, – пробормотал он, глядя в салон. – В Стокгольм еду. Уппландс Бру.

      Он хотел сказать, что торопится и должен как можно скорее покинуть это место, пока дороги не запрудили машины, сегодня же пятница и канун Дня середины лета, во всех направлениях наверняка будут пробки, и потом, по радио предупреждали о сужении проезжей части на длинных отрезках