Билбэт. Из глубины веков. Игорь Николаевич Евтишенков

вызов. Подняв руки к голове, он сжался в комок и стал делать глубокие нырки, отвечая резкими боковыми ударами. Через минуту силы кончились у обоих. Перчатки опустились вниз, но надо было продержаться ещё шестьдесят секунд!

      – Что? Сдох?! – с кривой усмешкой бросил Богдан в лицо противнику. Это было нечестно, но в нём говорил дух улицы и желание победить. Тот готов был разорвать его на части, но физически не мог это сделать. – Давай! Ну! – продолжал издеваться Богдан, не замечая, как старый тренер неодобрительно покачивает головой, как злится внизу Баир Викторович, как вцепился в канаты тренер «сборника»… Из него вырывалась накопленная обида и постоянное желание быть лучше, доказывать, что он достоин похвалы, что даже несмотря на то, что у него приёмные родители, они лучше всех остальных в мире!

      Из угла соперника послышались громкие крики тренера. С его стороны царило напряжённое молчание. Богдан вспомнил, как они с папой-Ваней забирались на крутую гору и до вершины оставалось совсем немного. Тогда им сильно хотелось пить, руки и ноги ныли от усталости, но они сцепив зубы, терпели, пока в конце концов не заползли на небольшую площадку на самой вершине. Это было невероятно! Сладкое чувство превосходства, восторга и победы над самим собой надолго запомнилось Богдану, и теперь он представил, что находится рядом с такой же вершиной.

      Рефери махнул рукой, и бойцы снова сошлись в центре. Уклон вправо, влево и крик сзади – «двигаться, не стоять на месте!». Да, надо держаться чуть дальше, не давать ударить. Ещё, ещё чуть-чуть… «Заманивает и уклоняется» – Богдан повторял про себя эти слова папы-Вани, когда тот комментировал бой Роя Джонса. Просто повторял и ждал. Но соперник не расслаблялся. Часы на столе судей начали отсчитывать последние пятнадцать секунд.

      – Спурт! – послышался громкий крик сбоку. Это был приказ добить его во что бы то ни стало. Спурт означал бешеный рывок вперёд, включение максимальной скорости. Спурт – это была атака на морально-волевых, когда после удара гонга падаешь на ковёр без сознания и в чувство приводят только при помощи нашатыря.

      Как хорошо выдрессированная собака, противник поднял перчатки и стал наносить удары с невероятной скоростью, то и дело проваливаясь всем корпусом в пустоту. Он уже не видел, куда бьёт, но не мог остановиться. Не имел права. Ему приказали…

      Когда канаты по-дружески упёрлись в спину, Богдан хотел сначала уйти вправо, но не стал. Сил почти не осталось. Что-то внутри подсказало, что это – конец. Последняя точка, вершина, тот пик, на который заберётся либо он, либо его соперник. Богдан мог сделать только одно движение. И больше ничего. Сил не было даже на то, чтобы дойти до своего угла. Поэтому он решил рискнуть.

      Судья за столом взял в руки железный молоточек, готовясь через несколько секунд сделать прощальное движение в сторону гонга. Тренеры отпустили канаты и выпрямились, ожидая дребезжание знакомого