Хижина в горах. Сандра Браун

хватает.

      – Это не ответ.

      – Я могу купить себе одежду и еду, но больших денег у меня нет, – помолчав, он добавил: – Не то что у тебя.

      – У меня нет огромного состояния.

      Он поднял одну бровь.

      – Богатство относительно, – раздраженно сказала она. – И потом, откуда ты…

      Эмори замолчала и посмотрела на ноутбук, стоявший на придиванном столике под лампой.

      – Ты меня проверял?

      – В тот день, когда принес тебя сюда.

      – Ты узнал мое имя из водительского удостоверения.

      – Остальное было просто. Нажал несколько клавиш. Выскочило название компании «Нефть и газ Шарбонно». Ты наследница.

      Она не была готова говорить с ним на такие личные темы и все же услышала собственный ответ:

      – Я ненавижу это слово.

      – Это еще почему?

      – Потому что оно означает, что мои родители мертвы. Полагаю, ты прочитал и об этом.

      Мужчина отложил отвертку и очень внимательно посмотрел на нее.

      – Друг твоего отца был за штурвалом самолета.

      – Он был опытным пилотом, налетал на своем собственном самолете тысячи миль. Две супружеские пары – лучшие друзья навсегда – летели в Оклахому на футбольный матч, – Эмори принялась крутить пуговицы на манжете рубашки, которую она надела поверх своего костюма для бега, чтобы создать дополнительный защитный слой. – Они разбились при посадке.

      Позади Эмори ярко горело пламя камина, согревая ей спину, но не достигая холодной пустоты в ее душе, возникшей при воспоминании о потере родителей.

      – Долгое время я не могла прийти в себя. Я молилась богу и проклинала его, иногда в одной и той же фразе. Я изнуряла себя рыданиями. В порыве гнева я остриглась наголо. Для меня горе было болезнью. К несчастью, неизлечимой. Я просто научилась с этим жить.

      Когда она поняла, насколько тихо стало в комнате, Эмори повернула голову и сосредоточила взгляд на мужчине.

      Он сидел совершенно неподвижно, пристально глядя на нее.

      – Других родственников у тебя нет?

      – Нет. Я совсем одна. Нас хорошо знали в Батон-Руже. Куда бы я ни пошла, я обязательно встречала кого-нибудь, кто хотел поговорить о маме и папе и выразить свои соболезнования. Это тяжело выносить. Мне показалось, что нужно уехать из города, начать все сначала в другом месте, чтобы выжить. Поэтому после окончания ординатуры я продала наш дом, свои акции в компании и переехала. Новый город, новый штат, – Эмори машинально проводила по бедрам ладонями, как будто вытирала их. – Теперь ты все знаешь. Или я что-то упустила?

      – Как ты встретилась с мужем?

      – Нас познакомил общий друг.

      – Любовь с первого взгляда?

      Эмори вскочила:

      – Все, что тебе нужно знать о Джефе, это то, насколько он встревожен в данный момент.

      – Сколько вы уже женаты?

      – Три года плюс несколько месяцев.

      – Эти годы были счастливыми?

      – Да.

      – Кожа на голове болит?

      – Что? – Тут Эмори поняла, что трет рану рукой, и опустила ее. – Нет. Шишка стала меньше. Ссадина чешется.

      – Значит,