Лунные тени разума. Виан Вольф

его не будет доказана, он виновен по сути своей, ибо рождён в Аду. Он сам –  есть тьма, и темны его помыслы, и душа его мертва…

      Эло прилёг на лавку у стены, никаких кроватей,  да и вообще мебели в комнате не было. В дальнем углу на полу лежал небольшой грязный матрас, прикрытый не менее грязной, рваной фуфайкой.

      Фуфайка пошевелилась и харкнула.

       Эло вздрогнул. Он был уверен, что находится в комнате один. Из-под фуфайки нарисовался голый по пояс дед, который теперь сидел на матрасе в белых бриджах, в позе лотоса и тянул с закрытыми глазами: "…о-о-о-о-ммм".  Его тело было худым, но не дряблым. На смуглом безволосом торсе просматривались рельефные мышцы, седая, с желтизной, кудрявая шевелюра ниже плеч… Всё лицо его было изрезано глубокими морщинами, а может, и шрамами. Он поднял тёмные веки: яркие, синие, как море, молодые глаза. Всевидящие, неморгающие очи смотрели сквозь Эло.

      – Ты думал о том, зачем ты здесь? – спросил дед.

      Тот ответил с паузой и неохотой:

      – Допроса жду.

      – Я знаю, почему ты здесь. Я спрашиваю, зачем ты здесь? Какова твоя цель?

      – Цель? Уж точно моей целью не было  тут оказаться!

      – Неужели?

      Эло нервно дёрнулся не ответив.

      Дед продолжал:

      – Ты  знал это ещё до того, как впервые увидел её. Эту девушку.

      Эло злился на себя, не понимая, как прекратить этот разговор.

      – Я не думал о плохом. Всё могло проиграться и без последствий.

      – Легкомыслие? Слабоумие?

      – Я просто рискнул. Вот и всё.

      Дед опустил веки и снова погрузился в нирвану. А Эло прошиб холодный пот – до него только сейчас дошло, что этот дед просто-напросто раскручивает его на признание, а в комнате, конечно же, микрофоны, которые всё пишут.

      – Нас никто не слышит, – дед снова заговорил. – Ты даже сам себя не слышишь. Ради чего ты рискнул, сынок?

      Сынок задумался.

      – Ради эксперимента. Это наука…  Психосоматика, физика, биохимия… Ты вряд ли поймёшь… Я хочу продлить им жизнь.

      – Кому?

      – Всем. Нам, людям, всем, кому смогу.

      Дед, тихонько и плавно покачиваясь под только ему слышимые ритмы, спросил:

      – Исцеление?

      – Нет… Скорее – своевременная диагностика.

      – Это благородно, – оценил дед, сложил молельно ладони и сделал долгий шумный выдох.

      Резкий скрежет двери прервал беседу, и  голос из динамика вызвал Эло. Он шёл на допрос в сопровождении высокого крылатого красавца. В правой руке  красавец держал электрошокер.

      Эло завели в пустую мрачную комнату, в которой напрягало наличие, пусть маленького, но  окна в потолке, из которого ровным столбом, в пол, падал солнечный свет.

      В полуметре от этого столба стоял металлический стул, на котором теперь сидел Эло, стараясь как можно дальше отодвинуться от края, близкого к столбу. Красавец пошарил по бокам Эло, завёл его руки за спину и  щёлкнул наручниками.

      – Это для вашей же безопасности. Сидите спокойно.

      Перед Эло стояла настоящая